Журналистика в эпоху постправды – провал или естественное развитие СМИ?
Эпоха торжества постправды началась тогда, когда политики изменили подход к общению с народом. Теперь посредником в этих взаимоотношениях выступают не столько профессиональные журналисты, сколько пользователи соцсетей, представители “гражданской журналистики”, или, как иногда говорят, блогосферы. Классическая школа журналистики зиждется на трех китах: объективности, актуальности и релевантности. Современные реалии требуют от «четвертой власти» изменения этого фундаментального подхода. Значимость объективности уходит на второй план. Современному читателю теперь важно не многостороннее рассмотрение каких-либо событий, а эмоциональнaя окраска материала, яркое, животрепещущее представление «однобоких» позиций. Политики тоже не остались в стороне: в список их требований к “журналистике” входят следование социально-политической повестке, идеологизация новых или хорошо забытых старых традиций.
Если в свое время А.П. Чехов говорил, что «краткость сестра таланта», то сейчас в этой семье явное пополнение: появилась третья сестра – эмоциональность. Политическая постправда особо «разгулялась» в условиях избирательного процесса 2015-2016 годов. Первая победа Д. Трампа на выборах в президенты, голосование британцев за выход их страны из ЕС, приход к власти во Франции Э. Макрона – все это эксперты называют «электоральной аномалией», приведшей человечество к эпохе постправды. Однако само слово появилось намного раньше – в 1990-е – в работах бельгийского философа Х. Перельмана, который постправду рассматривал в контексте неориторической теории, то есть как одно из правил убеждающего речевого общения.
Постправда плотно обосновалась во многих общественных сферах. Но чаще всего она «обитает» там, где есть запрос «хлеба и зрелищ» – в журналистике. Рекреативная (развлекательная) функция СМИ набирает обороты – теперь важно не столько информировать аудиторию о происходящих в мире событиях, сколько создавать эмоциональную атмосферу. Такой запрос развивает не только мультимедийный инструментарий, но и порождает фейки, троллинг и «кровожадные репортажи».
Читайте также
Пример постправды – происхождение бывшего президента США Б. Обамы. Его оппоненты во главе с Д. Трампом подняли, не без помощи СМИ, вопрос о “родине” президента Америки и вообще о наличии у него конституционного права занимать пост главы государства. Противники Обамы считали, что тот родился не в штате Гавайи, а в Кении. Пропаганда республиканцев не была построена исключительно на выдумках, что добавляло «вес» постправде: отец сорок четвертого президента США родился именно в этой восточноафриканской стране. Истинно «патриотичных» граждан Америки всполошило такое заявление Д. Трампа.
Механизм постправды был запущен. И уже несмотря на доказательные опровержения, заявление продолжало тиражироваться и приниматься аудиторией на веру. Встревоженный не на шутку американский народ удалось немного успокоить, когда Барак Обама продемонстрировал всей нации копию свидетельства о рождении, подтверждающую, что он родился в Гавайях. К моменту выступления американского лидера «эмоционально шокирующей» информации накопилось сполна, например, что при рождении президенту дали имя Барри, что его второе имя Мухаммад, а не Хусейн, что Обама-старший не является биологическим отцом Барака. Сегодня, по прошествии нескольких лет, этот случай в истории вспоминается не более, чем недобросовестная PR-кампания, развернутая Д. Трампом. Но, как говорится в известном анекдоте, «осадок остался».
Еще одним примером доминирования эмоций над фактами является «вечная» тема «плохих мигрантов». Во многих странах СНГ люди искренне верят в несуществующую статистику, согласно которой якобы гости страны совершают преступлений в разы больше, чем ее граждане. О какой стране идет речь? О любой. Потому что эта постправда прочно «сидит» в головах всех людей. Возьмем российские СМИ в качестве примера: «Узбекистанец зверски убил жительницу Москвы и улетел на родину» («NOVA24.UZ»), «Таджик убил женщину и её маленькую дочку и сбежал из России» («Царьград»), «Mash: мигрант убил женщину на свидании и сбежал из России» («URA.RU»). И это только короткий список заголовков по тэгам. Об этической стороне этих материалов говорить не приходится, с точки зрения классических канонов журналистики они ужасны.
Но что представляет простой обыватель, читая в ленте новостей подобные заголовки? Чувства берут верх: никакие осмысление и логика не помогут, в этой ситуации соратник любого человека – эмоции. Теперь давайте все же взглянем на статистику. РБК пишут: «На долю мигрантов приходится относительно небольшое число преступлений в России: в 2022 году оно составило около 2% от совокупного количества», «Количество преступлений, совершенных иностранными гражданами и лицами без гражданства, составило в целом по России 40,15 тыс. (2,04% от общей численности зарегистрированных преступлений)». Спорить с цифрами всегда сложнее, потому что они остужают пыл и возвращают человеку фактологическую основу, которую у него отняла постправда, виртуозно заменив ее эмоциями.
Постправда играет с человеческими чувствами, да так ловко, что человек, уверенный в своей скептичности, порой может и не заметить, как объективность уступила место эмоциям. Поэтому для читателя и журналиста важно оставаться на плаву вместе с тремя китами классических медиа.
Алина Авдюкова,
РАУ, магистратура 1-й курс
