Интервью с соучредителем общественного объединения «Республиканская альтернатива» Эркином Гадирли
— Скорее нет, чем да. Объясняется это несколькими факторами. Не работают официально заявленные республиканские институты, существенно ограничены политические и экономические свободы, практически нет реальных возможностей влиять на политику властей. Всё это, с одной стороны, мешает формированию и функционированию гражданского общества, где люди идентифицировали бы себя по политическим убеждениям, а не происхождению и региональной принадлежности, с другой же стороны, — провоцирует наивные ожидания по поводу роли международных организаций.
Когда нет гражданского общества, происходит отчуждение людей от проблем страны. Люди замыкаются на краткосрочных и непосредственно затрагивающих только их самих задачах. Более общие и долгосрочные вопросы воспринимаются как бремя, которое лучше бы переложить на кого-то другого. При отсутствии подлинного доверия к властям и реальных возможностей влияния на их политику, общество почти неизбежно, по крайней мере по-началу, начинает ожидать от международных организаций решения вопросов, которые эти самые организации не предназначены решать. Но длится это, как правило, не долго. Продолжающаяся нерешенность проблем быстро приводит к разочарованиям.
Бывает, что неэффективность (реальная или мнимая) некоторых международных организаций перекладывается в общественном восприятии на все остальные. Происходит это почти без разбора еще и потому, что общество в целом не утруждает себя вниканием в уставные цели и порядок деятельности таких организаций. Похоже, что власти и сами, если не заинтересованы в этом, то, по крайней мере, пользуется этим. Международная критика по поводу нарушения прав человека, нечестных выборов и т.п., используется властями как повод для поощрения негативного отношения к международным организациям.
Свою роль играют и различие в приоритетах, а также неверное представление о том, какие вопросы считаются внутренними, а какие внешними. Например, когда, правительство неверно представляет права человека как исключительно внутренний вопрос, а общество , прежде всего, ожидает решения проблем, связанных с последствиями вооруженного конфликта, международным организациям крайне сложно добиться адекватного понимания своей роли в таком обществе.
Разумеется, немало проблем происходит и от самих международных организаций.
— Армения и Азербайджан одновременно стали членами СЕ, при вступлении обе страны взяли на себя обязательство мирного разрешения Карабахского конфликта. Имеют ли принятые в его структурах СЕ (скажем, в ПАСЕ) резолюции и другие решения, взятые Арменией и Азербайджаном перед ними обязательства, воздействие на переговорный процесс по Карабахскому урегулированию?
— Тут важно упомянуть, что в международном праве нет принципа мирного урегулирования конфликтов. Есть принцип мирного урегулирования споров. Именно так он записан в Уставе ООН, документах ОБСЕ и т.п. Государства обязаны по международному праву мирно разрешать споры. Когда же спор перерастает в конфликт, тогда начинает действовать принцип права на индивидуальную и коллективную оборону.
Действительно, когда Азербайджан и Армения вступали в Совет Европы, они взяли на себя обязательство мирного разрешения Карабахского конфликта. Однако это обязательство действенно только в пределах Совета Европы. Оно важно для Совета Европы, поскольку эта организация не желает иметь в своем составе воюющие стороны. В этом смысле данное условие разумно. Но оно не может обладать больше юридической силой, чем гарантированное обычным международным правом и Уставом ООН права на самооборону.
Совет Европы непосредственно не занимается разрешением Карабахского конфликта. Тем не менее, ПАСЕ время от времени обсуждает данную проблему. Так, например, в 2005 году ПАСЕ приняла две резолюции – 1416 и 1690. В них говорится о важности выполнения четырех известных резолюций Совета Безопасности ООН, о неприемлемости факта оккупации одним членом Совета Европы территории другого члена этой же организации, осуждаются этнические чистки на оккупированных территориях, недопустимости насильственного отторжения части территории государства, отмечается сепаратистский характер сил, контролирующих Нагорный Карабах и т.п. Это описательная сторона вопроса. В тех резолюциях ПАСЕ есть и рекомендательная часть. Так, например, сторонам конфликта рекомендуется задействовать механизмы Международного Суда ООН.
Все это может оказать воздействие на переговорный процесс, но только в той мере, в какой этим захотят и смогут воспользоваться переговаривающиеся стороны.
— МГ ОБСЕ продолжает быть посредником в урегулировании Карабахского конфликта. Есть ли сегодня необходимость (учитывая поставгустовское развитие событий в регионе и в международных отношениях в целом) в изменении формата МГ или в ее замене другими структурами?
— Минская Группа ОБСЕ – всего лишь посреднический формат. Она не способна решить конфликт. Решение зависит от воли конфликтующих сторон, степени их независимости. Сама Минская Группа очень давно не собиралась в полном составе. Полагаю, общества в Азербайджане и Армении даже подзабыли, какие государства входят в эту группу. Их 11 – Азербайджан, Армения, Турция, Чехия, Словакия, Швеция, США, Франция, Россия, Италия и Беларусь. Постоянно собираются только сопредседатели – США, Франция и Россия.
У каждой страны-сопредседателя есть собственные геополитические интересы. Поскольку они всего лишь посредники, они не несут ответственности за возможный вариант решения конфликта. Грубо говоря, им все равно, какова будет судьба Карабаха. Азербайджан и Армения – слишком малозначительные страны, чтобы США и Россия (в меньшей степени Франция) подходили к решению проблемы с учетом конфликтующих сторон. Карабах – всего лишь маленький эпизод в гораздо более значимом противостоянии. Сопредседатели Минской Группы не могут достичь компромисса между собой, хотя открыто об этом никогда не заявят. С их точки зрения, от того, как решится Карабахский конфликт, будет зависеть дальнейшая геополитическая ситуация в регионе, определяемая, помимо многого прочего, ориентацией непосредственно конфликтующих стран – Азербайджана и Армении.
Изменение формата МГ назрело давно. Азербайджан даже пытается, хоть и робко, что-то предпринимать. Вынесение вопросов на обсуждение Генеральной Ассамблеи ООН с последующим принятием ею резолюций – можно считать одной из таких попыток. В целом, Азербайджану выгодна универсализация проблемы. Армении же, похоже, наоборот. Иронично, но универсализации противятся и сопредседатели МГ. Азербайджан полагается на международное право, которое полностью на его стороне, если можно так выразиться. Поэтому желание универсализации вполне оправдано. Все это понимают, тем не менее , предпочитают локализовать вопрос, сводя его к переговорному формату, а не праворазрешительному.
— Сотрудничество с какими из международных организаций в Азербайджане воспринимается как необходимость, связанная со своей собственной безопасностью в условиях современных международных отношений?
— Насколько позволяют судить различные опросы, то общественные настроения больше тяготеют к Евросоюзу и НАТО. Собственно, даже в официальной концепции национальной безопасности, утвержденной президентом, евро-атлантическая интеграция обозначена как один из принципов национальной безопасности. Так что тут всё более или менее ясно.