Предложенный НКТР критерий, согласно которому “искаженнное, неадекватное представление существующей действительности” может считаться оказывающим возможное негативное воздействие на умственное развитие несовершеннолетних, равноценно указу о введении чрезвычайного положения 1 марта 2008 г.
4 февраля Национальная комиссии по телевидению и радио (НКТР) представила для обсуждения проект критериев, предусмотренных ст.24 закона РА “О телевидении и радио”. Согласно проекту, критерии устанавливаются для телерадиопередач эротического характера, фильмов, содержащих сцены ужаса и явного насилия, а также для передач, оказывающих возможное негативное воздействие на здоровье, умственное и физическое развитие несовершеннолетних. И хотя этого проекта ждали давно, он все же дал повод для беспокойства и для вопросов. Например, будут ли все фантастические фильмы показывать только после 24 часов, поскольку критерием фильмов, содержащих сцены ужаса и явного насилия, является также наличие генетических мутантов, инопланетян и паранормальных явлений. Или может ли быть ограничен показ, скажем, фильма “Крестный отец”, поскольку одним из критериев передач, оказывающих возможное негативное воздействие на воспитание несовершеннолетних, является “героизация и романтизация преступников”.
За комментариями мы обратились сперва к эксперту Комитета защиты свободы слова Месропу Арутюняну. Прежде всего он счел бессмысленным проведение серьезного анализа, поскольку “телекомпании, за незначительными исключениями, имея перед глазами пример “А1+”, не хотят противодействовать, бороться за свои права, а просто тихо-молча подчиняются всем требованиям НКТР (то есть властей)”. Тем не менее, говоря о проекте критериев НКТР, Месроп Арутюнян указал на спорность формулировок. Например, если в картине показан инопланетянин, является ли она фильмом ужасов? “Ведь есть фильмы, где инопланетяне добрые или красивые (в одном таком фильме инопланетянку играла красавица Ким Бессинджер. – А.И.). И что, эти картины теперь в обязательном порядке будут демонстрироваться после 24 часов?”,- задался вопросом наш собеседник. Вместе с тем он отметил: “Честно говоря, развлекательные и другие передачи меня не очень интересуют – пусть показывают, что хотят и когда хотят. Существенным является 3-й пункт критериев: “передачи, оказывающие возможное негативное воздействие на здоровье, умственное и физическое развитие, воспитание несовершеннолетних”. Включенная в закон формулировка “возможное негативное воздействие” уже содержит в себе опасность: кто может определить, что оказывает негативное воздействие. И, пожалуйста, в качестве критерия указано: “принижение и дискредитация духовных и культурных ценностей, а также видных деятелей нации”. Для кого-то данный исторический персонаж является героем нации, а для кого-то – нет. Можно, например, сослаться на известную дискуссию о войне, которую вел Вардан Мамиконян. Если сегодня кто-то попытается оправдать Васака Мамиконяна, то это должно рассматриваться как “принижение и дискредитация духовных, культурных ценностей, видных деятелей нации” или “искаженное, неадекватное представление исторических реалий и сегодняшней действительности”? Получается, что если один историк написал, что во время такого-то сражения люди поступили так-то, а другой историк установил, что это было не совсем так, то скажут, что исторические реалии искажены? Разве не под этим предлогом не показали фильм Тиграна Хзмаляна “Сардарапат”, заявив, что исторические реалии в нем искажены? Но самой опасной является формулировка “искаженное, неадекватное представление сегодняшней действительности”. Одно и то же явление два очевидца могут представить по-разному (пример – рассказ Акутагавы “В чаще”). То есть если ты, будучи очевидцем событий 1 марта, опишешь их так, как видел сам, а не так, как представляет официальная пропаганда, значит ты искажаешь действительность, и это нужно запретить или показывать после 24 часов, чтобы наши дети не видели и не узнали правду? Такая формулировка критериев полностью созвучна печально известному указу от 1 марта, которым была введена цензура”.
Эксперт подверг критике и формулировку “подражание наркоманам и пьяницам”. “Во всем мире такой юмор существует. Получается, что и анекдот уже рассказать нельзя? (Лично мне этот пункт проекта нравится, поскольку впредь миниатюры о пьянчужке Гево, будут показывать поздно ночью. – А.И.) То же самое касается пункта о “пародировании и иронизировании над лицами с физическими и душевными пороками”. Пародировать – одно, иронизировать – другое. Получается, что прекрасный американский фильм “Человек дождя” с Дастином Хоффманом больше не будут показывать?” Учитывая прецеденты, М.Арутюнян высказал следующее опасение: “У нас эти критерии, как и любое ограничение, будут применяться избирательно – только в отношении тех, кого надо будет наказать”. На эту опасность указал и председатель Ереванского пресс-клуба Борис Навасардян, который на вопрос, решает ли предложенный проект проблемы, существующие в нашем эфире, отметил: “В целом, подходы как будто соответствуют принятой практике. Но если вспомнить существующий опыт регулирования и управления эфиром, то мне трудно говорить о возможном эффективном воздействии на весь процесс, учитывая, что у нас есть многочисленные нарушения законов, начиная с освещения выборов, предоставления равных возможностей партиям и кандидатам и кончая предусмотренными законом положениями об ограничении рекламы. И вряд ли в этой более узкой и сложной сфере следует ожидать, что какая-либо формулировка может иметь практическое значение и применяться ко всем одинаково. Так что я очень опасаюсь, что даже если они будут применяться, то реакция будет непоследовательной, а санкции против телекомпаний –избирательными”. В то же время Борис Навасардян заметил: “Если не применяются даже те положения, которые предусматривают более четкое и более понятное регулирование, то как будут применяться эти критерии? И вообще, понять, как должны осуществляться представленные в документе подходы и какие поправки необходимо внести, мы сможем после нескольких инцидентов. Только после этого можно будет сказать, как действует то или иное положение документа. Опыта применения подобных положений у нас не имеет никто – ни суды, ни орган, регулирующий телевизионную сферу. И по сей день никто в Армении не высказывал даже желания последовательно применять какое-либо ограничивающее положение. Так что в этом вопросе я не жду положительных процессов”.