В вопросе Нагорного Карабах нет существенных подвижек

уверен депутат Национального Собрания РА, доктор политологии Тигран Торосян  

 — После принятия 26 июня президентами России, США и Франции заявления по Нагорному Карабаху и до начала визитов сопредседателей Минской группы ОБСЕ и госсекретаря США Хиллари Клинтон предполагалось, что в очередной раз предпринимается попытка ускорить урегулирование нагорно-карабахского конфликта. Тем не менее, можно ли хотя бы из тех вопросов, которые были выдвинуты после этих визитов, заключить, что предположения относительно возможности прорыва в вопросе Нагорного Карабаха были преждевременными?

— Обратите внимание, один из двух вопросов, которые американские журналисты задали в Ереване, касался русско-американских отношений. Между этими двумя странами обострился как раз вопрос передела зон влияния в регионе, вследствие чего предпринимается попытка активизировать урегулирование конфликтов. После русско-грузинской войны 2008 г., когда одна из трех стран Южного Кавказа четко продемонстрировала свою ориентацию на Запад, появилась возможность в результате уточнения ориентаций двух остальных стран решить вопрос передела зон влияния на Южном Кавказе. А для решения подобных вопросов хорошим средством, я думаю, являются конфликты, как это произошло в случае с Грузией. С другой стороны очевидно, что для решения любой проблемы должны существовать необходимые предпосылки. Однако и США, и иногда Россия не могут не пытаться использовать хотя бы небольшие возможности для решения проблемы передела зон влияния.

— Именно эту проблему хотели решить в большей степени? В заявлениях, которые озвучила в Баку и Ереване госсекретарь США, чувствовалось опасение тем, что нагорно-карабахский конфликт может перестать быть замороженным. Поэтому Клинтон каждый раз обращалась к сторонам с призывом воздержаться от применения силы и даже от угроз применения силы.  

— Я думаю, они не конфликт хотят решить, поскольку возобновление столкновений вызывает обеспокоенность. Наоборот, они говорят об опасности вооруженного конфликта с целью решить упомянутую мной проблему.  

— Тем не менее за это время произошло одно важное изменение: Россия впервые поставила подпись под заявлением по Нагорному Карабаху, в котором использовано выражение «оккупированные территории». Как Вы расцениваете такое изменение позиции нашего «стратегического партнера»? Эта же формулировка нашла место в заявлении трех президентов, хотя в аналогичном заявлении, принятом 10 июля прошлого года, ее не было.   

— Очевидно, что заявления имеют меньшую ценность и более низкий статус, чем документы, поскольку за основу урегулирования проблем берутся не заявления, а документы. Кроме того, не надо забывать, что формулировка «оккупированные территории» была введена в обращение резолюциями Совета безопасности ООН, принятыми в 1993 г. В разные периоды эту формулировку использовали разные организации и страны, и то, что они использовали ее и сегодня, в условиях робкого поведения властей Армении не является чем-то необычным. Если Армения не говорит об оккупированных территориях Мартакертского, Мартунинского районов, оккупированном Шаумянском районе, то будет получать подобные формулировки. (Напомним, что заместитель министра ИД РА Шаварш Кочарян лишь недавно, отвечая Азербайджану, в  качестве аргумента напомнил об этих районах. – А.И.) Отношение «стратегического партнера» тоже неслучайно. Организация встреч трех президентов, подписание Майндорфского документа, которым НКР выводится из переговорного процесса, ни к чему хорошему не приведут.    

— Но во всяком случае сопредседатели Минской группы ОБСЕ до сих пор использовали формулировки «сопредельные с НК территории», а в последнем сообщении о предусмотренной осенью поездке говорится об «оккупированных территориях». Не является ли это тревожным сигналом?  

— Я думаю, что в заявлении президентов трех стран тревожным является совсем другое, а не формулировка «оккупированные территории», поскольку, как я уже сказал, она использовалась во многих документах, и я не вижу здесь ничего нового. Тревожит то, что по сравнению с заявлением, принятым год назад в Аквиле, подходы к урегулированию проблемы остались прежними. Самое главное, что в плане содержания ни один из 6 пунктов Мадридских принципов никаких изменений не претерпел. Это показывает, что все разговоры о новых предложениях или новом варианте – всего лишь разговоры, и никакого существенного влияния на документ они не оказывают. Осталось то, что было в документе, и те пункты, которые касаются в частности азербайджанских требований, имеют очень четкие формулировки, а пункты, которые интересуют в первую очередь армянскую сторону, сохранили прежние неопределенные формулировки, подтекст которых подразумевает все что угодно. Речь идет, в частности, о статусе Нагорного Карабаха. В конце заявления президентов говорится о том, что они поручают сопредседателям «содействовать сторонам в деле преодоления разногласий, подготовив встречу министров ОБСЕ в Алматы». Указаны определенные сроки для осуществления ближайших шагов. Это новость, цель которой, на мой взгляд, состоит в том, чтобы по сравнению с предыдущим заявлением внести хотя бы некоторую разницу. Уверен, что даже в указанные сроки существенного изменения ситуации не будет.

— Давайте еще раз сошлемся на Хиллари Клинтон. В ходе своего визита госсекретарь заявила, что «очень часто последние шаги к миру бывают самыми трудными». Она также говорила об окончательной доработке базовых принципов урегулирования нагорно-карабахской проблемы и разработке документа по окончательному урегулированию. Не складывается ли у Вас впечатление, что мы находимся в преддверии нового этапа урегулирования?  

— Дипломатический язык предполагает гибкость. Они обязаны каждый раз подыскивать новые слова и использовать новые выражения, в противном случае всем станет ясно, что никаких существенных сдвигов нет. Я более чем убежден, что теоретически решение проблемы Нагорного Карабаха возможно лишь в двух случаях: во-первых, по типу решения косовской проблемы, когда международное сообщество просто навязало урегулирование, во-вторых, если власти Армении пойдут на большие уступки. Я убежден, что Азербайджан никогда не подпишет документ о проведении Нагорным Карабахом референдума по вопросу о независимости в разумные сроки.

— Как Вам кажется, в чем причина того, что, несмотря на выраженное президентом Армении недовольство тем, что не названы конкретные виновники инцидента близ села Чайлу и даны общие оценки, высокопоставленные лица других стран продолжают воздерживаться от обвинений в адрес конкретной стороны?  

— Основная причина – робкое поведение армянской стороны и оценки различным событиям, в том числе и этому инциденту. Если внимательно прочитать все заявления властей Армении, то станет очевидно, что преобладающим якобы было неуважительное отношение к России. Армения никогда не делает решительных шагов. Приведу пример, которые не касается карабахского урегулирования. 22 апреля президент Армении заявил, что приостанавливает процесс ратификации армяно-турецких протоколов. Между тем Эрдоган сам приостановил процесс 6 месяцев назад, когда спустя несколько часов после церемонии подписания документов заявил, что пока в вопросе Нагорного Карабаха не будет существенных сдвигов, связанных с выводом армянских войск, Турция не ратифицирует протоколы. Это типичный пример, характеризующий поведение армянской стороны – никогда не делать адекватных заявлений. После того, что последовало за встречей трех президентов в Санкт-Петербурге, Армения, я думаю, должна была четко заявить, что больше не будет участвовать в бессмысленных встречах с непредсказуемой стороной, которая не может управлять даже собственными вооруженными силами, и представить неопровержимые факты азербайджанской провокации.  

— Кстати, в Ереване Хиллари Клинтон с большой похвалой отозвалась о решении Сержа Саргсяна и даже использовала его выражение, заявив, что сейчас «мяч находится на половине поля соперника».

— Вопрос не в том, что говорит Клинтон или Эрдоган. Для Армении самое главное – действия властей страны. И поскольку вопрос сформулирован с использованием футбольной терминологии, то, мне кажется, уместной будет следующая формулировка ответа: за прошедшие 2 года шаги властей свидетельствуют о том, что Армения давно находится в положении вне игры.