«… Нельзя так обезличивать народ, нельзя отнимать у народа стремление к существованию, считать народ лишенным собственной нравственности и возглавлять его с ложной пророческой миссией. И я говорю, если он безнравственен, то почему не исчез до сих пор? Тысячи, сто тысяч лет он оставался наедине с собой, почему не разъел себя, как зло, как раковая опухоль? Значит, жил в гармонии с космосом…».
Это Грант Матевосян, вновь и всегда и для каждого случая наш самый великий – Грант Матевосян. Не вспомнил бы, не коснулся бы, если бы по каждому поводу, и особенно в последнее время, явившиеся народу кандидаты в президенты, цепляющиеся за него или мечтающие об этом разные кандидаты, эксперты и всезнайки в своих речах не произносили – «этот народ», «это общество», «этот народ достоин этого», «такому обществу так и надо» и подобные эпохальные открытия. Говорят и, наверное, сами не замечают, насколько нескрываема на их лице чуждость «этому народу», нелюбовь к «этому народу», не говоря уже о ненависти к «этому народу».
Хочу сказать – читайте Гранта Матевосяна, читайте Туманяна, Чаренца, даже если не понимаете – читайте вообще, и увидите, тысячу раз читайте, читайте в день несколько минут и читайте вообще, и увидите, с каким благоговением, святым испугом говорят они об «этом народе». Я привел очень короткую цитату, но вы читайте, есть строки, страницы, тома. Во время беседы с маэстро Тиграном Мансуряном я спросил, каков из себя армянин? Он сказал: «…стойкий, выносливый, с огромной жизненной волей. Не случайно мы достигли XXI века, у нас есть миссия, и если есть люди, бегущие от осознания этой миссии, это не от хорошей жизни. От сложной жизни, и, в конце концов, жизнь не может состоять из одной беседы…».
Хочу еще спросить: что еще не сделал «этот народ» из того, что должен был сделать? Что должно было сделать «это общество», чего оно не сделало? Чтобы не погружаться в глубь веков, начну с более знакомых времен. В 88-ом «этот народ» позвали на площадь. Был Карабахский вопрос, вопрос свободы, независимости и «этот народ» пришел, пришли сотни тысяч, он оставил свою предсказуемую, более или менее сносную жизнь, быт, имущество – все оставил и пришел. Пришел и месяцами оставался на площади. 26 февраля 88-го почти вся Армения находилась на площади: пришли, из каждого дома пришли и право на управление, руководство собой передали кумирами площади и отправились оберегать страну, созидать страну.
Читайте также
Не «этот ли народ» погибал за Карабах? Не «этот народ» из-под завалов спрашивал Горбачева о Карабахе? Он под завалами, его собственный город в руинах, а он спрашивал: «С Ереваном ничего не случилось?». Вновь вспомню Гранта Матевосяна, который донес до нас слова Черчилля: «…Черчилль сказал: аристократия своей кровью заполнит Ламанш, но не позволит вражеской ноге ступить на землю Британии…». Слава Богу, у нас появилась и такая интеллигенция.
Не Леонид Азгалдян, Татул Крпеян, Витя Айвазян, Монте, Чауш, не парни ли с Ераблура своей кровью напоили землю у границы и не допустили, чтобы вражеская нога ступила на землю Карабаха? Они были не из «этого народа», не из «этого общества»?
Были интеллигентами, физиками, педагогами, историками. Мы допустили бы, чтобы Сильва Капутикян с оружием в руках пошла на войну? Такого не могло быть. Каждый человек из «этого народа» делал свое дело – один на фронте, другой – в тылу, один – своим духом, другой – с пером в руке, один – растя ребенка в темноте и холоде, другой –рождением нового вместо потерянного ребенка. Конечно, часть ушла, часть не вернулась, часть вернулась преступниками, учеными, художниками, архитекторами, часть стала преступниками, учеными, художниками и архитекторами там, куда уехала. Что тут поделаешь? Были ли аналитики и эксперты, кандидаты в президенты более полезными, что ушедшие на войну и возвратившиеся, или не вернувшиеся? Не сужу, конечно, спрашиваю, потому что у каждого свой судья – совесть. Конечно, была и шваль, были и подонки. А есть
такой народ, у которого нет своей швали, своих подонков? Но в своей соборности «этот народ» молча понес свой крест, победил в войне, сделал независимой Армению, вынес страдания, выдержал темноту, холод, голод. Была работа, и ее не выполнил «это народ»? Было тесто, не замесил? Не «этот ли народ» дал полководцев и генералов? Может, отклоняюсь, но эксперты и девочки-журналистки надсмехаются над нашим генералом, с генералом Манвелом говорят на «ты». Но знают ли, что в дни войны мы молились о жизни Манвела, а не генерала Манвела. Знаете, что Манвел также является одним из представителей интеллигенции, «заполнивших кровью Ла-Манш». А кто мешал их аристократам спасать на войне землю, территорию, страну, стать генералами?
Даже если есть необходимость в обсуждении вопроса Манвела, это не мое и не их дело. Ведь «этот народ» выдержал, не так ли? Но какое имеет отношение к народу подонок? Ведь подонок не имеет национальности, племени, рода, не так ли? И если эксперты-аналитики и кандидаты в президенты высмеивая «этот народ», имеют в виду подонков, то пусть переведут стрелки в правильном направлении. Снова повторю: «… Тысячи, сотни тысяч лет он оставался наедине с собой…» – это говорил Матевосян. А Чаренц говорил: «… вожди без руля и ветрил». Что было делать «этому народу» с лидерами без руля и ветрил. После 88-ого, «этот народ» вышел на площадь еще раз в 96-ом. Опять бросил более или менее наладившуюся жизнь, быт, имущество, и пришел на площадь. И уже через 20 минут пошел за лидером. Потом, в 97-ом он был застигнут врасплох отставкой лидера из –за заговоров и интриг. В 99-ом его ударили в спину, в 2003 году он вновь вышел на площадь. Снова десятки тысяч пришли на площадь, пошли за лидером, но оказалось, что к лидеру домой пришли гости, и «этот народ», «это общество» остались на площади беспризорным – перед водометами, перед дубинками, и, хотя «… без рулевого, разбросанные», но остались стоять. Пришел и в 2008 году, отставив в стороне обиды и оскорбленные чувства, не принимая во внимание любовь-нелюбовь, и опять пришли – десятки тысяч. 26 февраля 2008 года, вновь 26 февраля, рокового 26 февраля снова вся Армения была на площади, не «этот ли народ» пришел, заполнил площадь даже после мартовского ночного избиения, и опять «… без руля и разбросанный…».
Потом постоянно «этому народу» сказали – приходи на площадь, ты снова должен придти, мы снова должны попытаться, и «этот народ», «это общество» пришли, приходили всегда, понимали, что осиротели вождями, понимали, что все хотят утвердиться через них, но приходили, пока «Политологический анализ» не порешил все, и порешил народ. Вновь спрашиваю: а что должен был сделать «этот народ», чего он не сделал, «это общество», чего оно не сделало? Даже если единогласно решим всей нацией, что следует самоорганизоваться, партизанничать, дать бой, все равно нужен лидер. От Спартака и до Александра Мясникяна, от Давид-Бека и до Гарегина Нжде и Вазгена Саргсяна – всегда были лидеры. С лидером лежит путь к тому обществу, где лидерам делать уже нечего, где управляют системы и культуры.
Араик МАНУКЯН
Газета «Аравот»
