говорит женщина, потерявшая в Арцахской войне двух сыновей и мужа
«Брат и дядя не вернулись с Отечественной войны. Мать и бабушка до конца жизни ждали, что они вернутся. Война была от них далеко, и они не представляли, что там происходит, потому и ждали с надеждой. Но эта война шла на наших глазах, мы видели, как азербайджанцы обращались с нашими пленными и как мы – с азербайджанскими»,- сказала в беседе с нами 75-летняя Арпеник Симонян, аккуратно доставая из сумки фотографии сыновей и мужа, их медали и почетные грамоты. Это все, что осталось на память от самых родных для нее людей после Арцахской войны. Хорошо осознавая, что цена мира требует человеческих жизней, бабушка Арпеник без малейшей озлобленности рассказывает о боевом пути погибшего в Карабахской войне сына Погоса и пропавших без вести мужа Ерванда и младшего сына Санасара.
Когда слушаешь историю жизни этой стойкой, сильной женщины, героической матери настоящих героев, наши каждодневные заботы и проблемы, из-за которых мы часто переживаем, кажутся мелкими и ничтожными.
«Ешь, эти фрукты без химии, чистые. Я их выращиваю для своих детей, чтобы ели здоровую пищу. У меня и куры есть, чтобы не покупать фабричные яйца, в которых полно всяких вредных веществ»,- говорит бабушка Арпеник, угощая фруктами, выращенными собственными руками. Силу и желание жить этой женщине придает сад, выращенный на каменистом участке на самой окраине города, а также дети погибшего сына Погоса и желание увидеть их будущее таким, каким она представляет. По соседству с участком Арпеник Симонян имелись и
более ухоженные сады горожан, однако ее сад своим колоритом отличается остальных – видна рука деревенской женщины.
«В Шаумяне мы жили очень хорошо. Наше село Верин Шен было самым большим в районе, в нем было 3000 хозяйств. Круглый год в лесах и полях мы собирали ягоды и фрукты. Держали 90 ульев. А в банке у нас было столько денег, что когда мы предъявили наши сберкнижки, чтобы встать на учет для получения советских вкладов, здесь удивились, решили, что мы – работники банка и забрали чужие сберкнижки. Один год жизни здесь я не променяю даже на один день жизни в нашем селе»,- говорит наша собеседница. Село она покинула в 1992 году вместе с дочерью, 23-летней невесткой и несовершеннолетними внуками. Пройдя всю дорогу пешком, через леса они добрались до Степанакерта. «Дойдя до Матагиса, мы сели на «Урал», чтобы поехать в Атерк. Водитель не знал дорогу. Мы заблудились и выехали к Мартакерту. В те дни армяне покинули также Мартакерт. Там никого не было, и нам не удалось узнать дорогу. Пошел дождь, и мы, прошагав половину дороги в грязи, половину проехав на телеге, за 3-4 дня добрались до Степанакерта. Уже тогда никаких известий от моего сына Санасара и мужа не было. В последний раз я видела их на позициях возле села. Муж, зная, что сыновья находятся под огнем, не мог смог усидеть дома. Все четверо моих сыновей воевали, но вернулись только двое».
По словам Арпеник Симонян, ставшие беженцами более 400 ее односельчан не смогли добраться до Степанакерта – они пропали по дороге, получили ранения, умерли.
Обосновавшаяся в Ереване Арпеник, которая в 53 года потеряла двух сыновей и мужа, уже не надеется получить весточку от пропавших без вести родных. Думать так ее заставляет жестокий жизненный опыт. «Азербайджанцы дважды занимали наше село и дважды отступали. Я тогда видела, что происходит. В наших лесах были десятки трупов азербайджанцев. Я сказала сыну Погосу: «Почему не собираете тела и не сдаете их?» У меня сердце болело при виде этой картины. Думала, что их матери сейчас страдают от неопределенности. Вот потому и
потеряла надежду увидеть мужа и сына живыми. Наверное, так же они поступили с нашими родными». Погос погиб 17 апреля 1993 года в результате падения вертолета, в котором находился также командир Шаумянского отряда Шаген Мегрян. Другой сын, Петрос, который сейчас живет в РФ, до 1994 года сражался в составе отряда «Ехникнер».
О гибели Погоса Арпеник узнала, находясь уже в Армении, в селе Цахкаовит. «Моего Погоса похоронили в Ераблуре. Потеря третьего члена семьи отняла у меня последние силы. Я думала: как может человек, потерявший трех родных, продолжать жить? Когда через десять месяцев мы переехали жить в Третье село, я каждый день пешком шла в Ераблур и пешком возвращалась обратно. Под каждым деревом проливала по ведру слез. А однажды я так долго пролежала на могиле сына в Ераблуре, что стемнело. Потом я сама себя ругала: а разве дети Погоса не твои дети? Если я отправлюсь к сыну, что я ему скажу, почему не растила его детей? После этого я решила собраться с силами и начать заботиться о своих детях. До 2003 года я собирала дрова и тащила их на спине, чтобы дети не замерзли»,- рассказывает бабушка Арпеник. «Детей вырастила благодаря тому, что собирала в поле ягоды, дрова. Никогда не спекулировала тем, что мы беженцы, что я мать погибшего в Арцахской войне еркрапа».
Уже 21 год Арпеник живет с семьей сына Погоса. Из них 15 лет – в квартире, выделенной государствам защитникам страны. «Все, что возможно, я сделала, и сейчас могу спокойно умереть, зная, что семья моего Погоса обеспечена»,- говорит пожилая женщина. Сегодня она гордится уже новорожденным правнуком. Но ее сердце болит от того, что ее внуки не видели отца. А пропавший без вести в 22 года сын не успел жениться. В 1991 году, вернувшись из советской армии, он в той же военной форме пошел защищать родное село.
Лусине БУДАГЯН
