Начиная сидячий пикет на площади Свободы, Шант Арутюнян пообещал совершить революцию. Конечно, обещанию Шанта поверили немногие, и даже в первые вечерние часы после «революционных» взрывов хлопушек политические деятели, журналисты, интеллигенция не проявили серьезного отношения к произошедшему, в лучшем случае расценив эти действия как авантюризм. В тот вечер на революцию Шанта восторженно отреагировали только рядовые граждане – “молодец! какой у него дух!” Однако по прошествии всего одной ночи число восторгающихся Шантом многократно увеличилось, и среди них уже были политические деятели, журналисты, представители интеллигенции и т.д. Основной темой обеспокоенности тех, кто с опозданием проявил восторг, было следующее: считать Шанта политическим или обыкновенным заключенным? То есть даже те, кто восторгался Шантом, считали, что он должен быть осужден и должен сидеть в тюрьме.
Многие из восторгающихся также считали, что хлопушки во время революции взрывали не Шант и его сторонники, а неизвестные провокаторы. Точнее, взрывы начали именно провокаторы, и если это будет доказано, то повода судить Шанта и его сторонников не будет. В худшем случае Шант и его сторонники будут оштрафованы за нарушение общественного порядка или работы общественного транспорта.
Одним словом, наша позиция и наше отношение к этому событию даже важнее, чем отношение самого Шанта, потому что своей революцией Шант выразил не только собственное отношение к властям, но и отношение многих своих сограждан. И то, что свой арест он предусмотрел заранее, тоже можно предположить. И то, будет он сидеть в тюрьме как политический или как обыкновенный заключенный, для него неважно, в противном случае свой революционный монолог он произнес бы не на грубом жаргоне, а на литературном армянском, как подобает политзаключенному. Те, кто с ним знакомы, знают, что Шант очень начитан и в случае необходимости может изъясняться на красивом литературном армянском.
Те, кто с ним знакомы, знают, что он – сын Шагена Арутюняна, который в советские годы был политзаключенным. Так что Шант фактически с детства был знаком с национальными вопросами, правами человека и другими политическими категориями. И сколько бы Шант Арутюнян ни уверял и ни подчеркивал, что он – уличный пацан из подворотни, на самом деле он существенно отличается от знакомых мне пацанов из подворотни.
Читайте также
Короче говоря, он является политической личностью и индивидуальностью и начиная с 88-го года искал свое место в политическом поле Армении. Но поскольку у него есть склонность к лидерству и признаки лидера, то он не смог пойти за кем-либо и в основном был один. Но поскольку у него есть склонность к лидерству и признаки лидера, то все же нашлись несколько человек, которые пошли за ним, и именно они, судя по всему, приняли участие в революции Шанта. Видеозаписи свидетельствуют о том, что в ходе революции провокаторы в гражданской одежде действительно были.
Тем не менее, революция Шанта от начала до конца была произведением и монологом, и те, кто назвали поступок Шанта «криком души», не ошиблись.
Шант также позаботился о том, чтобы в процессе его творческого катарсиса не было потерпевших, и если бы не провокаторы, то не было бы даже упавших на асфальт людей.
Как говорил герой фильма «Берегись автомобиля» Юрий Деточкин, «в нашем деле тоже бывают недостатки». Шант – революционер-романтик, и если бы он от начала и до конца своей революции оставался один, то, возможно, его революция была бы более совершенной. Это всего лишь мнение об этой беспрецедентной революции.
Всего лишь мнением является и то, что хотя Шант в процессе своего самопожертвенного новшества говорил о Таможенном союзе, о Путине, о России и правах человека, для рядовых граждан крик души Шанта имел в первую очередь социальное звучание, потому что рядовые граждане Армении уже не в состоянии выдерживать давление этого чудовищного и бесчеловечного социального пресса.
Воскан ЕРЕВАНЦИ
