Если бы мою сестру не подвергли приводу, я бы никогда не узнал, что в отделении полиции Шаумянского округа действует дресс-код…
— Твоя сестра выехала на велосипеде? – спросила по телефону мама. Узнав, что нет, еще больше забеспокоилась – почему она не отвечает на телефонные звонки?
— Значит, ее подвергли приводу,- пошутил я и стал дальше смотреть репортажи о визите Путина: речь премьер-министра Армении на русском языке на открытии памятника в виде опирающихся на крест двух женщин с печальными лицами, установленного недалеко от здания КГБ, напротив памятника борцу за свободу Налбандяну, на улице, названной его именем – можно подумать, армян и русских объединяет крест, а не С-300 (потом, когда я увидел снайперов на куполе церкви в Гюмри, все встало на свои места); увидел сенсационную видеозапись того, как Путин, здороваясь с Саргсяном, не чмокнул его; услышал о решимости президента РФ закрепиться на Южном Кавказе; увидел, как знакомые и незнакомые лица выкрикивают лозунги против Путина, чем вызывают недовольство полиции; узнал, что в ходе той же манифестации борцы против Путина столкнулись в путинском духе с другими борцами, вышедшими под флагом ЛГБТ; и после этого направился на автостанцию, чтобы поехать в парафировавшую договоры о евроинтеграции Грузию и в течение пятичасового пути размышлять об армяно-русской то ли крестовой, то ли газовой дружбе.
Однако неудобства российского визита продолжились. Дорога от мэрии до автостанции была перекрыта. Ладно, поеду через Разданское ущелье, а по пути водитель такси расскажет о том, президент какой могучей страны приехал к нам в гости. А когда мы обнаружим, что и эта дорога закрыта, вот тогда президенты и России, и Армении предстанут в словах водителя более приниженными.
— С двенадцати часов закрыто,- сообщил один из водителей, видимо давно стоявший в «пробке». Было уже пять часов, значит дорога в аэропорт в течение пяти часов оставалась закрытой. И вдруг я вспомнил заявление полиции о том, как они беспокоятся о конституционных правах людей, о нормальном автомобильном движении, а тех, кто осмелится нарушить его, насильно заставят соблюдать порядок. И что теперь делать? Ждать, пока наши ребята вернутся из Гюмри или забрать вещи и пешком, грустно тащиться от стадиона «Раздан» до автостанции? Этот вопрос оказался более сложным, чем осознание российско-армянской дружбы. В поиске ответа на помощь пришла моя сестра.
— Твою сестру забрали в полицию,- сообщила мне по телефону мама. Моя шутка стала реальностью, а поездка в Тбилиси перенеслась на следующий день. Но почему Бюрак должны были забрать в отделение? Она, кажется была сторонницей мирных митингов. При этом забрали в Шаумян. Ну почему она не подверглась приводу так, чтобы ее доставили на улицу Гнуни. В этом случае при этих перекрытых улицах я бы и пешком дошел. Водитель такси, дабы избежать заторов на Третьем участке, предпочел ехать по Баграмяна. Но когда мы доехали до перекрестка улицы Демирчяна, он, заметив, что наверху тоже все перекрыто, в сердцах сказал: «Хоть бы он перенес свой дворец за город, чтобы можно было спокойно ездить в городе». Пока мы черепашьим ходом пытались обойти президентскую резиденцию со стороны улицы Прошяна, водитель напомнил о том, что Путин – смелый человек: «То, что он столько телохранителей держит, это ерунда. В 2004 году чеченцы назначили за его голову большую сумму. А он поехал в Грозный совершенно один». Смелый-не смелый, но когда доехали до Шаумянского отделения, я увидел, что из-за визита расправившегося с чеченцами президента мама мерзнет на улице. В одно только это отделение доставили 27 человек. А в целом приводу подверглось 110 граждан. По данным западных СМИ, в манифестациях участвовали 500 человек, армянские СМИ пишут о нескольких сотнях участников. Для сравнения: во время столкновений с иммигрантами в московском Бирюлево, когда русские громили магазины, из нескольких тысяч человек приводу были подвергнуты 380. А у нас 2 декабря как будто ни одно стекло не было разбито, ни один полицейский не пострадал, однако разница в соотношениях не очень большая. Почему так? Может, нормальному шествию действительно препятствовало не государство, а моя сестра?
— Бюрак, за что вас задержали? – спрашиваю по телефону, пока мы ждем, когда истекут обещанные или предусмотренные законом три часа.
— Мы спускались по проспекту Баграмяна, чтобы сесть на маршрутку и поехать домой. Вдруг около Национального Собрания подошли сзади, схватили и сказали, чтобы мы садились в машину. И я села. Мы не участвовали в акции. Акция прошла до этого на площади. Здесь есть люди, которые никакого отношения к манифестации не имеют. Рик тоже здесь.
Рик – арменовед из Голландии. Свою научную работу он посвятил армянскому рабису. А может, следующую свою работу он напишет о полицейской системе в будущем Евразийском союзе? Во всяком случае я предложил ему эту тему. Кроме него приводу подверглись еще двое иностранных граждан – из США и Канады, но оба они были армяне. Рик – не армянин. Гражданину США Раффи особенно не понравилось то, что в полиции ему заявили: ты гражданин другой страны, какое тебе дело до местной борьбы? «Какое это имеет значение, я же армянин!»,- возмущался Раффи. В Шаумянском отделении были еще две женщины, которые никакого отношения к манифестациям не имели, а также не являющийся активистом журналист.
Полиция, действуя наподобие рыбаков, закинула сеть «в воду»: что выловится – то выловится. А те, кто пришли за попавшими «в сеть», пусть мерзнут на улице. Не мог, что ли, Путин приехать на несколько месяцев раньше? Неужели обязательно было заставлять армян мерзнуть именно в день заключения Александропольского договора? Кажется, вопрос ожидания на улице временно решился – нам разрешили зайти в помещение. Однако одного парня довольно грубо выставили за дверь из-за того, что он был в спортивной форме. Может, следующая реформа полиции будет состоять в том, что подвергнутых приводу лиц в спортивной форме обеспечат соответствующей одеждой?
Ну а доставленные в полицию находились, пожалуй, в веселом расположении духа. Они продолжали митинг в здании полиции, в выделенном им кабинете секретаря, где кричали «Свободная, независимая Армения!» и пели песню «Как бы трудно ни было, тер-пи-те!», которая, по всей видимости, была адресована ожидающим их родным.
Заразительное веселье передалось и мне. Вспомнилась песня Ахвердяна: «Не ищи меня, полицейский, я не на «Баграмяна», меня нет…». Веселье закончилось, когда по истечении трех часов не появился даже намек на то, что доставленных в отделение отпустят. Подвергнутые приводу угрожали, что покинут здание полиции. Но только угрожали. В конце концов Бюрак взяли наверх на допрос. В ожидании сестры прошел еще один час, и пребывание в условиях несвободы составило в общей сложности пять часов.
Наконец «преступница» спустилась и сообщила о возбуждении против нее административного дела. Я никак не могу понять, что она нарушила и почему ей угрожает штраф в 50 тысяч драмов. Если единственное требование полиции – сесть в машину – она беспрекословно выполнила, значит она обязательно обжалует. Но для этого нужно было дождаться получения копии допроса. И «ожидание сестры» превратилось в «ожидение копии». Но копия-то как раз и не появилась, хотя адвокат доставленных в полицию граждан уверял, что в кабинете обещали, что скоро передадут. За это время подвергнутые приводу, размахивая напротив здания полиции флагом Украины и постоянно спрашивая у правоохранителей, когда будут готовы копии, «перешли все границы» (так сказал один из полицейских).
Эти строки я пишу уже в Тбилиси. Сегодня дорога была открыта, хотя на Севане шел снег. Хочу сказать: уж лучше пусть идет снег, чем приезжает президент дружественной страны.
Ованнес ИШХАНЯН
Видеоматериал Epress.am
