Вице-спикер Национального Собрания, пресс-секретарь Республиканской партии Армении Эдуард Шармазанов сегодня в беседе с Aravot.am рассказал о своей студенческой жизни, о том, как вместе с Суреном Суренянцем, Элеонорой Манандян, Анушаваном Налбандяном и другими студентами-оппозиционерами он в 1996 году принимал участие в сидячем пикете и голодовке перед резиденцией президента. Мы заметили, что если сейчас граждане решат провести сидячий пикет перед резиденцией президента, то к ним применят грубую силу. Значит, тогда власти были более толерантными, раз вы несколько дней подряд проводили акции? – спросили мы.
“Сейчас уже приняты законы, а тогда даже законодательной базы не было,- ответил Э.Шармазанов.- Именно поэтому мы шли на такие крайние шаги. И на нас тоже оказывали давление и били дубинкой. Не скажу, что очень сильно, но все-таки били. Водометные машины появились позже – 20 сентября, а мы проводили акции с 15 по 18 апреля”. “Сейчас молодым людям достаточно организовать акцию протеста, как их сразу забирают в отделение полиции и возбуждают уголовное дело. А против Вас уголовное дело возбудили?” – поинтересовались мы. “Тогда государство только создавалось, ничего не было. Мы 2,5 дня проводили голодовку. А Арам Манукян, Левик Зурабян, которые сейчас выступают с такими речами, были во власти. К нам подошел только Азат Аршакян, да и тот был не из Армянского общенационального движения, а из блока ”Республика”. Но нам не удалось придти с ним к согласию. Еще к нам приходил Паруйр. Он и Вазген Манукян были в оппозиции. Никол Пашинян приходил, он тогда был журналистом. Но ни один представитель власти не подошел к нам. А полиция относилась очень строго”.
На вопрос: оказывалось ли на вас давление, какое сейчас оказывается на студентов в вузах? – Эдуард Шармазанов сказал: “А как должны были оказывать давление – снижать оценки? Я был отличником, никаких проблем не имел. Не хочу хвастаться, но тогда я был одним из лучших студентов факультета. А если давление должно было проявиться в том, чтобы вместо пятерки назначить четверку, то пусть назначали. Тогда никакого контроля за студенчеством не было. Не было и гражданского общества, состоявшихся структур, международных организаций, с которыми можно было бы сотрудничать. Студенчество самоорганизовывалось, потому что на нас нигде внимания не обращали. Тогда студсоветы были еще в зачаточном состоянии и не пользовались тем влиянием, каким пользуются сегодня. На курсе я был старостой, случайно познакомился с Суреном Суренянцем и Анушаваном Налбандяном. Они были из университета. Мы были романтиками, сидели, обсуждали. Во время одного из обсуждений поняли, что ситуация везде одинаковая – плата за обучение, скидки никого не интересовали. Скидки могли делать знакомым и родственникам. Пикет мы проводили десять дней, но к нам никто не пришел. Сейчас я не представляю, чтобы напротив резиденции президента или даже правительства четыре человека проводили бы сидячий пикет и никто бы не подошел и не вступил в диалог. Мы три дня проводили голодовку, но никто даже для вида не пришел к нам. Это наше общее достижение, все надо воспринимать в сравнении. Тогда десять тысяч человек могли выйти на митинг, но никому до этого не было бы дела. А сейчас 100 человек проводят акцию протеста, и если даже чиновник не прислушивается к их требованиям, он все-таки знает, что может опозориться, потерять свое место, а власти могут потребовать его отставки. Должностное лицо должно работать прозрачно, открыто, идти на диалог”.
Мы напомнили о том, что в правительстве и сегодня не все работают идеально, однако никто до сих пор не подал в отставку. В ответ пресс-секретарь РПА сказал: “Ни в одном правительстве нет идеальной работы. Последний пример связан с накопительной пенсионной системой. Ваче Габриелян сказал, что они готовы к диалогу. Я как пресс-секретарь партии, как вице-спикер неоднократно отмечал: нет такого вопроса, который мы не были бы готовы обсудить. А тогда этого не было. Нужно видеть эту эволюцию. Наше государство и общество пережили серьезную эволюцию”.
Рипсиме ДЖЕБЕДЖЯН
