Тему обсуждают архитектор Левон Игитян и журналист Марк Григорян
Арам Абрамян. – На прошлой неделе произошло обрушение фасада здания школы имени Грачья Ачаряна. Здание недавно было передано Академии ОДКБ, там началась работы по реконструкции, были демонтированы деревянные перекрытия, и, по всей видимости, вследствие этого или по какой-то другой причине фасад здания, считающегося историческим памятником, обрушился. Вообще может ли снос перекрытий оказать воздействие на фронтальную часть здания?
Левон Игитян. – Не должен был оказать воздействие.
Читайте также
Марк Григорян. – Если снос правильно рассчитан архитектором, то не оказывает воздействия.
А.А. – То есть занимающийся реконструкцией архитектор должен был произвести расчеты так, чтобы…
Л.И. – Сейчас трудно сказать, возможно, что он рассчитал. Если проводится реконструкция, то эти работы не могут проводиться без проекта. Если это касается несущих конструкций, то обязательно должен быть проект. Если не касается… Они, по всей видимости, что-то меняют внутри в связи с будущей функцией здания, чтобы оно полноценно соответствовало своему новому назначению. Поскольку я не знаком с проблемой, то ограничусь лишь этим высказыванием.
А.А. – Могли ли быть осуществлены умышленные действия – разрушение старого здания с целью строительства на его месте многоэтажного?
Л.И. – Я могу ответить лишь с точки зрения закона: если нет соответствующего решения, то никто не имеет права предпринимать такие шаги.
А.А. – Марк, я знаю, что у Вас есть личная заинтересованность, поскольку это проект Марка Григоряна, а Вы его внук. Ваши суждения.
М.Г. – Я знал, что снесли перекрытия, и отнесся к этому очень спокойно, поскольку это принятая в мире практика – в старых зданиях сносят деревянные перекрытия, ремонтируют, строят новые. Таких примеров во всем мире, в том числе и в Ереване, очень много. И вдруг я узнаю, что фасад начал разрушаться и буквально за день исчез.
А.А. – Вы видите в этом умысел? Пытались ли получить объяснения?
М.Г. – Я разговаривал с председателем Союза архитекторов. Я также считаю, что есть смысл найти именно автора и поговорить с ним, понять, что происходит. Председатель Союза сказал, что ремонтные работы были проведены плохо – он использовал слово “неряшливо”.
А.А. – Вообще что это значит, когда здание считается архитектурным памятником и охраняется государством?
Л.И. – Памятником считается сооружение, которое оставило след в нашей цивилизации и приносит честь нашему городу, либо это может быть произведение искусства. Если это подтверждается соответствующими документами, то в этом вопросе двух мнений быть не может. Я помню, много лет назад мы, поняв, что живем уже в новой стране, в которой какие-то вещи меняются, обратились к властям, причем обратились, если не ошибаюсь, в письменной форме, отметив, что город имеет свое имущество, и если имущество продается, то должны быть прописаны пункты, должно быть указано, что покупатель обязан подчиниться этим требованиям. То есть он не имеет право менять или сносить фасад. Все эти условия должны быть зафиксированы в документе о купле-продаже. Тот, кто покупает, должен подчиниться этим требованиям. Это значит, что он не имеет права менять или разрушать фронтальную часть здания. Покупатель должен сперва уточнить для себя, хочет он купить на этих условиях или нет, потому что он обязан выполнить требования. Однако этот порядок, как правило, не соблюдался.
А.А. – Предположим, это было сделано умышленно, в результате неряшливости, кто должен понести ответственность?
Л.И. – Тот, кто это сделал.
М.Г. – Не заказчик, а в первую очередь исполнитель, потому что заказчик не обязан разбираться в тонкостях этого дела.
Подготовил Арам АБРАМЯН
