Говорит внук Анастаса Микояна — Владимир Сергеевич Микоян, являющийся региональным представителем в Восточной Европе Торгово-промышленной палаты России
– Вы, наверное, также знакомы и с тем письмом, которое было опубликовано в книге профессора Барсегова, где Микоян говорит о Геноциде армян, и «что идея о Турецкой Армении и вообще «Великой Единой и Независимой Армении» является вредной, преступной и реакционной химерой, против которой должна бороться наша партия». Что Вы скажете по этому поводу?
– Я читал письмо, где речь идет о Западной Армении… Про Геноцид он информирует Ленина: «Турецкое правительство неустанно проводило политику полного физического уничтожения и поголовного истребления армян на территории турецкой Армении, предавая огню и мечу более 1 млн. людей, в прямом смысле этого слова…».
Читайте также
Но не стоит упрощать саму проблему и обстановку вокруг нее тогда. Есть аргументы и «за», и «против» тогдашнего мнения А. Микояна. Допускаю, что молодой, начинающий и пылкий революционер – а ему тогда было всего 24 года, мог высказать и ошибочное суждение. Он, как мне кажется, рассуждал с позиций реальности, что ситуация упущена, ничего поделать уже было нельзя. Но суждение, даже ошибочное – это еще не преступление. Это Сталин руководствовался обратным, так что не будем уподобляться ему. И вообще это должен быть углубленный профессионально-исторический разговор, но уж никак не политизированный под нынешние времена.
На мой взгляд, этой хлесткой фразой он имел в виду, что возвращение армянских земель Западной Армении – нереальная мечта, как он пишет «химера», поскольку это можно было сделать только силой, но чьей ? У армян своих сил уже не было. Россия была вовлечена в Гражданскую войну, ей было по большому счету не до Армении. К тому же дашнаки не были расположены доброжелательно к советской власти, почему Россия должна была за них воевать ? А Кемаль Ататюрк наоборот — заморочил голову Ленину, изобразив Турцию, как «революционный очаг на Востоке», союзника России. Сложный клубок событий, персоналий, интересов. Жаль, конечно, что не отобрали, не восстановили историческую справедливость, но не уверен, что обстоятельства складывались в пользу этого. Возможно, что и я в этом ошибаюсь, как и мой дед. Но не надо меня за это расстреливать.
Кстати, под конец Второй мировой войны, когда от разведки стало известно, что Турция отвела свои войска от границы на 200 км., опасаясь советского вторжения, А. Микоян предложил Сталину воспользоваться этим благоприятным шансом. Тот под предлогом нежелательности отвлечения войск с основного фронта в Германии, отказал.
– Хорошо, Вам, наверное, знакомы истории, которые рассказывают очевидцы тех лет. Например, против установления памятника Микояну высказалась вся семья внучки Егише Чаренца – Асмик Чаренц, потому что вдова Чаренца – Изабелла, в свое время написала Микояну письмо с просьбой не отправлять в ссылку его сыновей, но не получила никакого ответа. Был опубликован также и другой случай, связанный с историей в Доме-музее Туманяна, когда вдова Туманяна не позволила Микояну даже переступить порог, заявив, что когда она приехала в Москву, чтобы попросить помощи в освобождении трех сыновей писателя, он даже не разрешил ей войти в дом…
–Не так — не разрешил войти, а уклонился от встречи – это разные вещи все же. И вместо ответа, хочу задать вопрос – а каким образом Микоян мог их освободить?
– Он был не последним человеком в Кремле…
– Да это так, но было решение Политбюро, запрещающее членам Политбюро вмешиваться в деятельность НКВД, который курировал лично Сталин. Быть рядом со Сталиным – это не значит быть его копией. У Микояна были экономические, хозяйственные функции, он не был всесилен. Он не имел права вмешиваться, хотя порой и пытался, обращаясь к Сталину с просьбой об одной фигуре, о другой, но надо было хитрить, по-умному обосновывать, выгадывать момент. Но таких случаев – единицы. Сталин ведь не знал жалости. Без его согласия спасти человека было невозможно. Отдельных людей Микояну все же удавалось спасать. Например Баграмяна – это известная история.
– Дереника Демирчяна…
– Да. Он спас и Каро Алабяна, он был главный архитектор Москвы, и Берия решил его сгноить. И Аветика Исаакяна оградил от нависшей угрозы, Сталин после просьбы Микояна даже написал «Этого старика не трогать!». Он спасал даже простых людей. Я лично присутствовал при рассказе человека, которого прямо из тюремной камеры привели в кабинет Микояна «для консультации», и он оставил его жить именно там, прямо в своем секретариате, на несколько месяцев, чтобы спасти его от продолжения этого ареста. Это, конечно, единичные эпизоды, и остановить волну репрессий он не мог. Сталин просто не допускал такой свободы…
И если говорить о сыновьях Туманяна, как он мог их спасти, когда его два собственных сына были посажены в тюрьму, причем один был в возрасте четырнадцати лет, а другой шестнадцати. Один из них, 14-летний – мой отец. Он просидел на Лубянке шесть месяцев и был отправлен в ссылку в Таджикистан по обвинению в участии в детской, подчеркиваю — в детской антиправительственной организации, ставящей целью свержение государственного строя. Более идиотского и фантастического обвинения детям придумать было нельзя. А детей в то время, между прочим, можно было приговаривать к расстрелу с 12 лет. И его два сына сидели, причем Сталин ему ни слова об этом не сказал. Думали, что один утонул, его сутки искали в реке, и только потом выяснилось, что он в тюрьме. Это сыновья, как теперь пытаются изобразить, «всесильного» Микояна. Таким был только «великий вождь товарищ Сталин» и он наглядно давал об этом понять.
Сталин показывал Микояну, что он должен держаться в этих вопросах тише воды и ниже травы, он знал, что Микоян является противником репрессий. Вот именно таким образом Сталин прозрачно намекнул, чтобы Микоян знал свое место. Очень жестокое время !
Я сочувствую, конечно, семье Туманян. Как и любой другой семье. Но и мою семью беда не обошла – мой дед по матери, секретарь ЦК КПСС А. Кузнецов, герой обороны блокадного Ленинграда и любимец Сталина был им расстрелян, а бабушка провела 4 года в тюрьме, пока Сталин не умер. Но А.Микоян наотрез отказался от подбрасываемой ему идеи воспрепятствовать свадьбе моих родителей, пошел на личный риск, проявил мужество. На год поселил у себя на даче брата-подростка моей мамы, чтобы его не забрали.
Или вот такой красноречивый о А. Микояне эпизод. Когда Сталин начал настаивать, чтобы Микоян вернулся на пост Наркома внешней торговли, Микоян поставил условие – прекратить аресты в этом министерстве. И Сталин дал согласие. В течение 10 лет Наркомат был оазисом безопасности для его сотрудников, ни один из них не был арестован. Везде шли аресты, кроме наркомата, которым руководил мой дед. Вот о таком тоже неплохо было бы вспоминать. А не рисовать Микояна этаким кровожадным вурдалаком, который только и думал, как запрятать людей подальше в тюрьму.
– Знакомы ли Вы с реакцией посла Польши в Армении Здислава Рачинского по поводу памятника?..
– Знаком…
– Тогда прокомментируйте, пожалуйста.
– В первую очередь мне странно, что посол другой страны указывает, какие памятники можно ставить в этой стране…
– Он как раз сказал – это ваше дело, какие памятники ставить. Но это аморально…
– Нет, извините, он же сказал, что это безнравственно – ставить такие памятники. Это – явное назидание и упрек. То есть, он начинает учить армянский народ, что хорошо и что плохо, что морально, а что — нет. Какие памятники ставить, какие убрать, а дальше, наверное, какие устанавливать порядки, какую политику проводить. Меня это, честно говоря, удивляет. Я 18 лет провел на дипломатической службе, и раньше как-то не было принято указывать в других странах, что им делать и кого чтить.
В Польше, впрочем, вообще странное отношение к памятникам. Существуют памятники Наполеону, хотя тот был завоевателем Польши, а освободителям Польши – советским солдатам, памятники вроде уже все уничтожили. А ведь среди погибших за Польшу были и армяне… Мне кажется, что из ожидаемого чувства уважения к стране и ее народу, в которой ты представляешь свою страну, не стоило бы читать лекции, как малым детям, о том, что хорошо и что плохо. И добавлю – в стране с собственным достоинством и гордостью. Надеюсь, что это еще так.
– Владимир Сергеевич, очень многие граждане, в том числе и те, кто были осуждены во времена СССР – политзаключенные, правда не все так заявляют, но говорят, что если памятник будет установлен, они выкрасят его красной краской – цветом крови, или же взорвут памятник. И даже вице-спикер нашего парламента Эдуард Шармазанов, который рассказал, что во время поездок в Санаин он всегда приносит цветы к памятнику Микояну, и он гордится, что является его земляком, он сказал, что не хотел бы, чтобы памятник ставился в такой атмосфере. А Вас это не тяготит?
– Начнем с того, что осквернение памятников, это мерзкое правонарушение. Это не просто какое-то баловство. Если с этим спокойно мириться, то кто-то захочет и памятник Шаумяну, как большевику, осквернить. Те, кому не нравится дружба с Россией, могут и памятник «Единый крест» тоже облить краской. Кому-то может быть не нравятся новые порядки на Украине, и они могут испоганить памятник Шевченко. Это создает очень неприятный, неестественный образ Армении, как страны абсолютно не толерантной, где царит разнузданность нравов, отсутствует элементарная воспитанность. Я считаю, что это стало бы неприятным явлением для престижа Армении и ее международного имиджа.
Меня не тяготит, но неприятно удивляет, что те, кто против, не хотят ничего изучать, ничего слушать и ничего воспринимать. Эмоции правят бал. Как можно находить с такими людьми общий язык ? Они слишком наэлектризованы протестной психологией. Думаете, на отмене памятника Микояну все успокоится ? Найдутся новые поводы. Мне вообще начинает казаться, что памятник А. Микояну только предлог. И тут А. Микоян, как и при жизни, оказывается на острие…
И если говорить о благоприятной атмосфере вокруг памятника Микояну, нам бы, конечно, хотелось, чтобы люди воспринимали его не как политический акт. И тем более не накручивали геополитические или антикоммунистические страсти. Я предлагаю взглянуть на этот памятник иначе. Дайте посмотрим, кому мы его хотим поставить. Мальчику из заброшенный горной деревушки, не говорящему по-русски ни слова, отправленному учиться в Тифлис, где он становится юношей, а затем идет воевать, становится революционером, а затем политическим деятелем, государственным руководителем, крупным хозяйственником, экономистом, которого воспринимали за границей. И как говорил бывший посол США в СССР Аверелл Гарриман, Микоян вообще был единственным человеком, с которым в Кремле можно было нормально разговаривать. Шарль де Голль называл его исторической личностью мирового масштаба. К их мнению тоже стоило бы прислушаться.
Это человек, который себя с нуля превратил в значимую и уважаемую личность. Скажу еще – почему уважаемую. Это, на мой взгляд, очень важно. Я убежден, что если бы не Микоян, то политики десталинизации просто не было бы. А если бы и была, то не в таких масштабах и не в таких темпах.
Вы посмотрите, десталинизация не происходила сама по себе. Когда умер Сталин, ничего не изменилось. Да, расстреляли Берию, но ничего не поменялось. Состав партийного руководства остался прежним. Взгляните на эти фигуры. Кто бы взялся за десталинизацию! Молотов? Каганович? Нет! Они до конца своей жизни писали в мемуарах, что еще не добили всех врагов народа. Там просто не было людей, кроме Хрущева и Микояна, которые могли взять на себя мужество – начать десталинизацию.
Именно Микоян убедил Хрущева, что это надо сделать на XX съезде. Именно Микоян первым и выступил на XX съезде с критикой Сталина. Именно Микоян возглавил комиссию по реабилитации. Это он создал 83 комиссии, которые были отправлены непосредственно в лагеря, и людей освобождали сотнями тысяч. Это он возглавил комиссию по возвращению высланных народов, в частности, с Северного Кавказа. Это его инициатива. Почему-то люди об этом не вспоминают. Это покаяние, сопереживание одна из важнейших черт его деятельности и его открытой души.
Ведь именно к нему обращались в первую очередь за помощью те, кто возвращался из тюрем и лагерей. Они чувствовали, что Микоян не останется равнодушным. К кому пришли в первую очередь вернувшиеся из лагеря дочери командармов Гамарника и Уборевича ? К А. Микояну и он их обнял, расцеловал, помог с жильем, работой, да и потом они приезжали к нам в гости. И жене Н. Бухарина и его сыну он помог, да и не только им – он же взял на себя Комиссию по реабилитации, там были сотни тысяч дел. И бывшие узники все понимали про суть А. Микояна. А Ворошилов даже не принял дочь Тухачевского Светлану, не хватило смелости взглянуть ей в глаза. Мы все должны ценить, что у А. Микояна была такая раненная совесть, и было столько мужества начать поворачивать колесо сталинских порядков. А начал это именно он ! Как-то он сам откровенно публично сказал: «все мы в то время были мерзавцами !». Так что, заслуги Микояна в десталинизации, в демократизации общества сейчас явно недооцениваются. А они огромны.
– Но все же памятник воспринимается здесь как символ сталинских репрессий…
– А почему как символ сталинских репрессий, Микоян что – командовал НКВД ? Или он начал и раскручивал политику репрессий ? Или мог ей эффективно противостоять и не сделал этого? Мы же все прекрасно знаем, кто был злой, всесильный и беспощадный Гений Смерти. А. Микояна, наоборот, следует воспринимать скорее, как символ десталинизации, как только это стало возможно. Ему что, при Сталине надо было застрелиться, как Орджоникидзе? Только тогда ему можно было бы ставить памятник ? Если бы все честные люди застрелились, то просто никого бы не осталось…И кто бы тогда взял на себя бремя восстановления справедливости и, как следствие, создание иной атмосферы в обществе ?!
Продолжение следует
Беседовала Анна Исраелян
Пишут внучки Туманяна-Сурма и Ирма. Нельзя делать сенсации ,поднимать шум, не зная фактов. Никогда, ни в какие времена Ольга Туманян не была в Москве,и, естественно не могла навестить Микояна. Она вообще почти не выходила из дома, жила в Тбилиси, а затем в Ереване.В каком виде представляется вдова Туманяна почему ей приписывают столь непристойные слова в адрес Микояна.Именно благодаря ему был построен музей, к нему обратилась наша семья.Нвард вела переговоры.Музей строили быстрым темпом после его переговоров с Г.Арутюняном, не нужно забывать. После открытия музея осенью 1953 года он посетил музей. Когда Я, Сурма, вошли с будущим её мужем Артёмом Тотоляном, Микоян и Ольга Васильевна, устроившись на тахте мирно беседовали. Затем Микоян вышел с Артёмом в музей и в книге почетных гостей сделал запись, это что нам приснилось….Был Микоян и на столетнему юбилее -все было пристойно, как положено, кому нужно мутить воду на несчастии нашей семьи. Кстати под ордерами на арест нет фамилии Микояна, Мушега и Амлика арестовали в Грузии, а вот подпись Берии стоит. Во всем нужна справедливость.