1-2 июля 2014 года в Ереване состоялся Международный стратегический политический форум на тему “Интеграция национальных и региональных миротворческих потенциалов в глобальную систему мирных операций на основе принципов и стандартов ООН”.
Организаторы форума – Институт национальных стратегических исследований Министерства обороны Республики Армения (ИНСИ МО РА), Секретариат Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Объединенный штаб ОДКБ, Научно-экспертный совет ОДКБ (НЭС), Центр евро-атлантической безопасности (ЦЕАБ) Института международных исследований МГИМО (У) МИД РФ, Российская ассоциация политической науки (РАПН), Ассоциация политической науки Армении (АПНА).
С приветственным словом к участникам Форума обратился Президент РА Серж Саргсян,.
В Форуме приняли участие и выступили с докладами Министр Обороны РА Сейран Оганян, Заместитель Генерального секретаря Организации Договора о коллективной безопасности Валерий Семериков. На Форуме с докладами выступили также международные эксперты в области миротворчества из Секретариата и Научно-экспертного совета ОДКБ, Государственной Думы РФ, ООН, ОБСЕ, ЕС, ШОС, Международного Пагуошского движения ученых и Стокгольмского института исследования проблем мира.
Читайте также
В работах Форума приняли участие специалисты из РФ, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Бельгии, Израиля, Италии, ЮАР, Нидерландов, Швеции, Китая.
Ниже приводим представленный Форуму доклад генерал-майора Гайка Котанджяна, доктора политических наук (РФ), научного эксперта по контртерроризму (Национальный университет обороны США), избранного действительного члена Академии Военных Наук РФ, Приглашенного ведущего профессора ИНСИ НУО США, члена Научно-экспертного совета ОДКБ, Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра, Президента Ассоциации политической науки Армении
В современных международных отношениях процесс институционального строительства в конфликтных и постконфликтных регионах является важным фактором обеспечения мира и безопасности. В своем недавнем приветственном послании в адрес Московской конференции по международной безопасности Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун среди приоритетов в области безопасности подчеркнул важность укрепления государственных учреждений, в том числе развития институционального строительства в процессе мирного урегулирования споров и разрешения региональных конфликтов[1]. Как подчеркивает Генеральный секретарь ООН, институты могут играть важную роль в поддержании мира и снижении риска возврата к насилию, поэтому институциональному строительству должно отводиться центральное место в миротворческих усилиях[2].
Главной задачей институционального строительства, осуществляемой международными организациями, является наращивание потенциала государственного образования с целью предоставления ему возможностей для осуществления контроля над собственной территорией, а также обеспечения жизненно важных потребностей населения, включая эффективное функционирование правоохранительной системы и других властных и социально-общественных институтов. В конечном счете, в эффективности данных институтов отражается состоятельность государственного суверенитета, что дает воможность субъекту власти в конфликтном или постконфликтном регионах установить отношения с другими оперирующими здесь акторами и взять на себя свою долю ответственности за контроль над обстановкой, а также обеспечением стабильности, безопасности и устойчивого мира.
Создание эффективных легитимных институтов является сложной задачей даже при самых благоприятных условиях. Эта проблема становится еще более сложной в процессе самоопределения народов, сопутствующего распаду мультинациональных государств, характеризующемуся режимными изменениями. Как известно, право на самоопределение получило признание по итогам Второй мировой войны сначала в статье 1 вступившего в силу в 1945 году Устава ООН, а затем вДекларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам (принятой резолюцией № 1514 XV Генеральной Ассамблеи ООНот14 декабря1960 г.) и последующих документах ООН. Аналогичные принципы закреплены в документах Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе — Хельсинкском Заключительном акте 1975 года[3], Итоговом документе Венской встречи 1986 года[4], документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ 1990 года[5] и других международно-правовых актах.Международные акторы сыграли и продолжают играть важную роль в деле становления непризнанных или частично признанных государств. Особый интерес для конфликтного анализа представляет процесс самоопределения народов в связи с фрагментацией Советского Союза. Недавним политическим и юридическим фактом самоопределения Крыма обусловленoповышение интересa политической науки к процессам самоопределения народов на постсоветском пространстве в целом. Особый интерес представляет изучение практики имплементации международными организациями принципов и норм ООН, касающихся равноправия и свободного самоопределения народов, в урегулировании и разрешении региональных конфликтов в Абхазии, Нагорном Карабахе, Приднестровье и Южной Осетии.
Отдавая должное усилиям ООН и ОБСЕ, приложенным с разной успешностью в отношении институционального миростроительства в Абхазии, Приднестровье и Южной Осетии, мы остановимся на проблемах самоопределения Нагорного Карабаха с позиций оценки законности институционального строительства в процессе создания Нагорно-Карабахской Республики и демократического развития ее институционального потенциала как фактора правомочного устойчивого контроля над стабильным обеспечением политической, экономической, социальной жизнедеятельности общества, демократическим гарантированием правопорядка в границах НКР, защиты индивидуальных и коллективных прав человека. Следует оценить как политический и юридический факт то, что из всех референдумов по самоопределению, имевших место на территории СССР и постсоветского пространства, лишь референдумы в Нагорном Карабахе и Приднестровье были проведены в соответствии с правомочным на время проведения плебисцитов законодательством[6].
Процесс институциональнного строительства НКР начался в 1991 г. В соответствии с требованиями международного права и действовавшего на тот момент советского законодательства 2 сентября 1991 г. была провозглашена Нагорно-Карабахская Республика, которая реализовала свое право на самоопределение посредством всенародного референдума от 10 декабря 1991 г. При этом Азербайджан, декларировав выход из-под советской государственно-правовой юрисдикции актом о независимости от 18 октября 1991 г. еще до проведения референдума в Нагорном Карабахе, согласно положениям Закона СССР о порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР от 3 апреля 1990 г., законодательно закрепил отказ от необходимости согласования с ним дальнейшей судьбы Нагорного Карабаха[7]. Необходимость согласования результатов самоопределения с инстанциями метропольного СССР также отпала в связи с Алма-Атинской Декларацией от 21 декабря 1991 г. о прекращении существования СССР[8].
Вместе с тем, важно заметить, что согласно документам Комиссии по проведению референдума в Нагорном Карабахе азербайджанскому меньшинству в соответствии с буквой Устава ООН были предоставлены равные с армянским большинством права по свободному волеизъявлению, однако по указанию бакинских властей азербайджанцы Нагорного Карабаха были вынуждены отказаться от предоставленного права участия в референдуме. Таким образом, законосообразное самоопределение НКР и провозглашение им государственной независимости имели место в контексте распада единого союзного государства и создания на его месте новых государств, в том числе и самой Азербайджанской Республики.
Процесс демократического государственного строительства НКР последовательно развивался в законодательной, исполнительной и судебной ветвях власти. Государственное строительство в НКР приобрело качество системности после принятия в 2006 г. путем прямой демократии – референдума Основного закона. Таким образом, на основе целенаправленного развития демократических институтов всех трех ветвей власти и соблюдения контроля и баланса между ними в НКР с 1991 г. проводятся открытые демократически-конкурентные президентские и парламентские выборы, а начиная с 1998 г. – посредством выборов формируются органы местного самоуправления. Согласно оценкам международных наблюдателей – выборы в НКР проводятся в соответствии с Избирательным кодексом республики и общепризнанными нормами международного права[9]. Симптоматическим примером последовательных действий властей НКР на пути укрепления института демократических выборов и развития гражданского общества стали пятые по счету выборы президента Нагорно-Карабахской Республики, состоявшиеся в 2012 году с участием трех, включая оппозиционных, кандидатов[10].
Приоритетной сферой институционального строительства в Нагорном Карабахе является военно-безопасностное строительство. В ответ на военную агрессию азербайджанской стороны в 1992 году против законосообразно самоопределившегося Нагорного Карабаха НКР в соответствии со Статье 51 Устава ООН[11] развернула институциональное строительство в области обороны, создав на сегодняшний день соответствующую современным международным стандартам боеспособную Армию обороны НКР[12]. Будучи современным регулярным военным институтом непризнанного государства, Армия самообороны НКР, тем не менее, на практике вносит свой посильный вклад в усилия международного сообщества по поддержанию баланса силы, а также мира, стабильности и безопасности на Южном Кавказе и в окружающем регионе.
О системности шагов НКР в институциональном строительстве оборонно-безопасностной сферы свидетельствует недавнее успешное завершение диссертационного монографического исследования Ориентиров Стратегии национальной безопасности Нагорно-Карабахской Республики – с использованием новейших методологических достижений США и РФ. Важнейшим этапным достижением институциональной состоятельности Нагорно-Карабахской Республики станет решение исключительно сложной, но уже разрабатываемой задачи – межведомственной разработки Стратегии национальной безопасности НКР – в условиях ее непризнанности.
Проводя параллели между Косово и Нагорным Карабахом, можно констатировать, что имплементируемые в Косово такими авторитетными международными организациями, как ООН, ОБСЕ и ЕС, шаги по институциональному строительству осуществляются также и в НКР с не меньшей эффективностью, однако с очень важным отличием – в НКР институциональное продвижение демократии реализуется собственными силами, при поддержке Республики Армения. В частности, с помощью РА и приподдержке Армянской Диаспоры осуществляется восстановление жизненно важных объектов инфраструктуры и экономики НКР[13]. Итак, подытоживая фактыинституционального строительства в Нагорном Карабахе, можно придти к выводу о том, что Нагорно-Карабахская Республика является де-факто легитимным демократическим государством.
В контексте обеспечения международной безопасности оценка существования непризнанных государств в определенном смысле стереотипизирована и чаще всего представляется как угроза безопасности. Однако пример непризнанной Нагорно-Карабахской Республики показывает, что системное институциональное строительство, основанное на законосообразности, нацеленное на демократическое укрепление государственного суверенитета и его эффективной обороны, может международным сообществом рассматриваться в качестве фактора содействия как национальной, так и региональной безопасности.
В заключение своего доклада – как Президент Ассоциации политической науки Армении – считаю долгом обратиться к главам государств-сопредседателей Минской группы ОБСЕ — президентам России, США и Франции в связи с искажением истины главой соседнего государства в своем выступлении на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы 24 июня с.г. Президент Алиев использовал подиум ПАСЕ для того, чтобы еще раз, теперь уже с трибуны международной организации, заявить о территориальных претензиях к Республике Армения, аргументируя это тем, что Армянское государство якобы создано на исторических азербайджанских землях. Не останавливаясь на неоспоримых доказательствах факта фальсификации азербайджанской стороной истории и присвоения историко-культурного наследия народов Южного Кавказа и Ирана, развернувшихся под политическим и финансовым спонсорством властей Азербайджана, остановимся лишь на неприемлемости предъявления территориальных претензий к соседнему суверенному государству[14].
Подобная открытая угроза нерушимости границ и целостности Республики Армения противоречит не только Целям и принципам ООН, сформулированным в пункте 2 статьи 1 главы I Устава ООН, как: — «Развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов, а также принимать другие соответствующие меры для укрепления всеобщего мира», но истатусу председательствующего лица в Комитете министров Совета Европы. Ложно по сути аргументирование Президентом Азербайджана пришлости автохтонов-армян Карабаха принадлежностью ”географических топонимов” азербайджанскому народу[15]. У армянской стороны есть архивные документальные доказательства того, что армянские топонимы Карабаха были тюркизированы в результате перепродажи Мехти Кули Ханом земель армянского Варандийского мелика в период 1806-1822 г.г. мусульманским бекам из своего племени Джеваншир,в XVIII веке перекочевавшего в Карабахиз Хорасанской провинции Персии [16].
Не выдерживают критики рассуждения главы соседнего государства, председательствующего в Комитете министров Совета Европы, о невозможности существования двух армянских государств в том случае, когда в результате распада Османской империи и процесса деколонизации арабский народ самоопределился более чем в 20 государствах. А в результате распада СССР,кроме Азербайджана, самоопределились еще 5 родственных емутюркских государств. Более того, общеизвестно, что лозунг отца действующего президента соседнего государства в отношении Турции и Азербайджана ”один народ – два государства”, судя по официальным документам этих государств, продолжает составлять доктринальную основу существования в качестве двух турецких государств Азербайджана и Турции[17]. Таким образом, следуя логике отца, глава соседнего государства мог бы говорить об НКР и РА как об одном народе и двух армянских государствах, законосообразно самоопределившихся в результате распада Советского Союза.
В настоящее время Нагорный Карабах своими темпами и результатами демократического институционального развития превосходит Азербайджан.Неоспоримым подтверждением этого являются отчеты таких авторитетных международных организаций, как «Фридом Хауз»[18] и «Репортеры без границ»[19]. Своеобразным дополнением сравнительного анализа реальных демократических характеристик институционального строительства в НКР и Азербайджана может послужить реакция ряда азербайджанских политиков на недавнюю речь своего президента в ПАСЕ. Выступление Ильхама Алиева на сессии ПАСЕ, позиционировавшего Азербайджан как демократическое государство, оценено как искажающее истину также рядом азербайджанских оппозиционеров. Как отмечает Председатель Партии Народный Фронт Азербайджана (ПНФА) Али Керимли, ”То, что в Азербайджане процветает коррупция, и в стране до 130 политзаключенных, а выборы фальсифицируются — известно всему миру. Заявления Алиева об обеспечении в стране свободы слова и собраний, об отсутствии политзаключенных – откровенная ложь»[20].
Подменяя существующие проблемы защиты демократических свобод и прав человека в собственном государстве культивированием образа врага в лице армянского народа, расставленные президентом Алиевым в выступлении в ПАСЕ акценты подтверждают его отказ от демократизации Азербайджана. Ассоциация политической науки Армении рассматривает публично продекларированные главой соседнего государства армянофобские и милитаристские заявления как очередную попытку ухода от мирного конструктивного диалога, игнорирование усилий международных партнеров и нежелание брать на себя политическую ответственность за установление прочного мира между армянским и азербайджанским народами и народами региона в целом.