«Я о воспитании никогда не писал, потому что полагаю, что воспитание сводится к тому, чтобы самому жить хорошо, то есть самому двигаться, воспитываться, только этим люди влияют на других, воспитывают их…» – эта крайне простая и настолько же справедливая мысль принадлежит великому русскому писателю Льву Толстому.
В связи с этим я вспоминаю случай, который произошел около 35 лет назад. На заседании научного совета Консерватории (в состав которого я входил будучи председателем Студенческого научного общества) обсуждался вопрос здоровья студентов, в том числе и борьбы с курением. Преподаватели, это были в основном деканы и руководители кафедр, выступали с различными предложениями о том, как, где и в какое время запретить курение. И тогда ректор, Лазарь Сарьян, обратился к преподавателям с простым вопросом – «а вы сами не курите в консерватории?». С полминуты царило каменное молчание: почти вся наша профессура курила. «Как только мы сами прекратим курить, перестанут курить и студенты», – закрыл тему ректор.
Единственный человек, которого я должен воспитывать каждый день, до глубокой старости, до последнего вздоха – это я сам. Тем самым я буду посылать своему окружению положительные импульсы, и это вполне достаточно. Скажу больше, это уже очень много. Если я и моя жена не говорим дома очень громко, разве может быть так, чтобы друг на друга кричали дети? Если дома мы в основном заняты чтением и письмом, разве возможно, чтобы они не уважали книгу, в широком смысле, как творение разума? В общественных отношениях действуют те же правила. Вы не должны пытаться воспитывать или исправлять кого-либо, кроме как самих себя, и уж тем более – наказывать (конечно, если на вас такое обязательство не возложило государство). Просто покажите своим поведением, что именно, по вашему мнению, является прекрасным, порядочным, достойным, а остальные пусть уже сами позаботятся о себе.
Речь идет о неписаных законах, о культуре, без которой не будет действовать ни один писаный закон. Один из наших юристов привел замечательный пример: на Западе уголовный кодекс становится все более тонким, именно за счет этой культуры и традиций. А в Армении он становится все толще, потому что авторы пытаются прикрыть все возможные и невозможные лазейки: «а вдруг следователь поступит так, подозреваемый этак, а судья измыслит по своему». В случае «а вдруг» надежды не возлагаются на разумность людей. Действует сказанная покойным Владимиром Назаряном презумпция безумия. Возможно мои надежды на сознательность и сопротивляемость покажутся романтичными. Но ведь мы знаем, что даже в нацистских концлагерях и «Гулаге» сопротивление оказывали сильные духом люди.
Читайте также
АРАМ АБРАМЯН
