Мы постоянно хвалимся тем, что первыми в мире приняли христианство в качестве государственной религии, а при случае также гордимся тем, что имеем такого гениального поэта, как Нарекаци, которого ставим даже выше, чем Данте. Если мы хоть чуть-чуть верим в то, что говорим, и если мы действительно религиозны, то одна из самых видных улиц нашей столицы должна была носить имя Нарекаци, а памятник Нарекаци должен был быть установлен в одном из самых почитаемых мест нашей столицы, особенно потому, что названия наших улиц и наши памятники имеют для нас большое значение и важность. Мы, будучи принявшими первыми в мире христианство в качестве государственной религии, могли бы установить памятник Нарекаци в центре нашей столицы, возле храма св. Григория Просветителя, или, скажем, памятник св. Григорию Просветителю, но памятник ему мы поставили во дворе президентского дворца, и, к счастью, весьма своевременно оттуда его убрали.
Но более всего мы любим наших полководцев, и именно поэтому установили возле храма св. Григория Просветителя памятник генералу Андранику, причем, с двумя конями. За это время памятник полководцу установили и в квартале, носящем его имя. За этот же период установили Баграмяну и Исакову. Который из перечисленных мной четырех памятников представляет собой художественную ценность, сказать трудно. Во всяком случае, на основании этих четырех сложно прийти к выводу, что мы почитаем наших полководцев. Если мы и Гарегина Нжде будем любить таким же образом, то лучше пусть на площади, носящей имя Нжде, продолжит стоять памятник Сурену Спандаряну.
Я уж точно не могу сказать, почему Остап Ибрагимович так стремился в Рио-де Жанейро. Вероятно, для распутной и беспечной жизни. Во всяком случае, не ради футбола, потому что в то время бразильский футбол не был прославлен на весь мир. Сейчас бразильцы живут и гордятся своим футболом. Во всяком случае, так было до последнего чемпионата. Я полагаю, что о христианстве они говорят меньше, чем мы. Но короной и венцом Рио-де-Жанейро является статуя Христа. Не только отличная идея, но – и место, но – и исполнение. Именно так любят и почитают. Так как истинная любовь совершенна и безупречна.
Мы были намерены продолжить начатую беседу вокруг названия наших улиц, но наш разговор вновь пошел о памятниках. Потому что углубились и разговорились на тему памятников по поводу Микояна. И продолжаем. Причем, мы больше говорим о том, кому ставить памятники нельзя, тогда как должны больше говорить о том, кому ставить памятники мы просто обязаны. Больше говорим о недостойных, чем о достойных.
Читайте также
Сказанное в равной степени относится и к наименованиям наших улиц. Мы и в первые годы нашей последней независимости разворачивали жаркие споры о наименованиях наших улиц, и в итоге несколько улиц было переименовано, и, несмотря на независимость совести и свободы вероисповедания, очень мало улиц носят имена наших великих христианских деятелей. А потом мы удивляемся, что некоторые из иностранцев не знают, что мы христиане. Если мы придаем такое важное значение памятникам и названиям улиц, то должны были установить памятники хотя бы нашим лучшим католикосам, и наши улицы должны были бы носить их имена. Ведь наша религия и наша церковь на протяжении веков выступала для нас в качестве государства. Может вы скажете, что воздвижение памятников – идолопоклонство. Может быть, по большому счету, это так. Но в течение веков поклонение памятникам приобрело значение искусства, и стало жанром искусства.
Сколько бы ни критиковали наши памятники, Ереван – это тот город, лучшие памятники которого являются популярными и любимыми. Плохие, конечно, можно было бы и не устанавливать. Но хорошие действительно украшают нашу столицу. Плохим личностям не только нельзя воздвигать памятники, именами плохих нельзя называть даже улицы. Для этого, прежде всего, мы должны решить, кого из наших относить к плохим. Точнее, мы должны определить, кто у нас в числе лучших. Если в честь лучших мы начнем устанавливать хорошие памятники и называть их именами улицы, то для плохих не останется свободного места.
Воскан ЕРЕВАНЦИ
