Вот знаток людей – для чего он собственно изучает их? Он хочет выудить маленькие преимущества над ними или также большие, — он политик!.. Вот тоже знаток людей – а вы говорите, что он ничего не хочет извлекать из этого для себя, что это великий “безличный”. Вглядитесь пристальней! Быть может, он хочет даже еще более недоброго преимущества – чувствовать себя выше людей, сметь смотреть на них сверху вниз, не смешивать уже более себя с ними.
Ничто не кажется мне более редким нынче, чем истое лицемерие. Сильно подозреваю, что этому растению не полезен мягкий воздух нашей культуры. Лицемерие относится к векам сильной веры: когда даже при принуждении выставлять напоказ другую веру не отступались от той веры, которую имели. Нынче от нее отступаются; или, что еще обычнее, прибавляют себе еще вторую веру, — честными остаются во всяком случае. Без сомнения, нынче возможно гораздо большее число убеждений, чем прежде: возможно, т.е. дозволено, т.е.безвредно. Из этого возникает терпимость по отношению к самому себе. – Терпимость по отношению к самому себе допускает множество убеждений: они живут мирно вместе, они, как и все нынче, остерегаются компрометировать себя. Чем компрометируешь себя нынче? Если имеешь последовательность. Если идешь по прямой линии. Если являешься менее чем пятиличным. Если являешься неподдельным… Я очень боюсь, что современный человек просто слишком ленив для некоторых пороков: так что последние прямо-таки вымирают. Всё злое, обусловленное сильной волей, — а, быть может, нет ничего злого без силы воли — вырождается в нашем тёплом воздухе в добродетель… Немногие лицемеры, с которыми я познакомился, подделывали лицемерие: они были, как в наши дни почти каждый десятый человек, актерами.
Ничто не прекрасно, только человек прекрасен: на этой наивности зиждется вся эстетика, она еепервая истина. Прибавим к ней сейчас же и вторую: ничто не безобразно, кромевырождающегося человека, — этим будет ограничена область эстетического суждения. – По физиологической поверке, все безобразие ослабляет и огорчает человека. Оно напоминает ему о гибели, опасности, бессилии; он фактически теряет при этом силу.
Читайте также
Фридрих Ницше