Председатель Комиссии по регулированию общественных услуг Роберт Назарян, коснувшись в интервью, данном недавно одному из средств информации, борьбы и шагов, предпринимаемых инициативными группами «Вставай Армении» и «Нет грабежу», сказал: «Давайте работать вместе, мы не враги этой стране. Я за свою сознательную жизнь сделал столько, что если все они соберутся вместе, и даже 30 лет будут делать это, то и 10 процентов того, чего добился я, сделать не смогут. А на меня сегодня навешивают ярлыки, обзывают червяком. Никакой воспитанности».
«Аравот» поинтересовался у господина Назаряна, может ли он перечислить то, что сделал, что они все вместе за 30 лет не смогут сделать и 10 процентов того, что сделал он? «Вы же не думаете, что я начну перечислять, чтобы снова появился повод для спекуляций», – сказал господин Назарян. Мы настояли, что все же интересно узнать хотя бы 1-2 примера. И Назарян рассказал эпизоды из своей жизни, которые мы представляем полностью.
«Мне 59 лет, я работал и до провозглашения независимости Армении, и после провозглашения независимости Республики Армения, за свою сознательную жизнь занимал разные должности. До независимости Армении я был самым молодым лауреатом Государственной премии СССР в сфере строительства. По профессии я строитель. В своей профессиональной деятельности, после окончания института, я дошел от конструктора, мастера до должности генерального директора домостроительного комбината. Комбината, который проводил и проектные работы, и имел 2 завода по производству железобетонных конструкций. Строил здания, и, так сказать, «под ключ» сдавал жильцам.
Восемнадцать процентов жилого фонда Еревана было построено при моем непосредственном участии. Это были сейсмостойкие сборные здания серии 451-КП. В народе про них говорят «московские ДСК», это здания в 7-м, 8-м, 9-м массивах, есть в Давидашене, большая часть в Канакер-Зейтуне, частично в 1-м, 2-м, 3-м массивах, есть в Бангладеше, но не много.
Читайте также
Потом, когда произошло Спитакское землетрясение 1988 года, в Гюмри развалились все здания, особенно те, которые были построены в последние годы, после 60-х. В Гюмри не осталось ни одного здания, кроме построенных мной 17 зданий, ни одно здание не было даже признано аварийным, а они были построены в разных районах Гюмри. Когда Горбачев выступил с известным заявлением, что всех строителей надо судить, меня в итоге удостоили звания лауреата Государственной премии СССР, а также было большое материальное вознаграждение. Это звание присваивал Совет министров, и я получил это звание.
Но не это звание для меня столь существенно. Когда я в первые дни находился в Спитаке, то вспомнил, что у меня в Гюмри есть построенные мной дома, отправился с нашим рабочим коллективом туда, чтобы увидеть, в каком состоянии наши дома? Мы увидели, что они гордо стоят. Когда мы подошли к жителям, особенно матери, люди в возрасте, на коленях целовали нам руки, когда узнали, что эти здания проектировали и строили мы, они благословляли нас. В каждом здании проживало 36 семей, умножьте это на 17 зданий, и посмотрите, сколько семей я спас. Сегодня кто-то делает благотворительность, строит где-то дом, говорят – какой меценат, какой великий человек».
Назарян рассказал еще одну интересную историю из своей жизни, уже из времен, когда занимал должность в Республике Армения, когда был мэром Еревана. Назарян рассказывает: «В Тбилиси есть Ходживанк, это Пантеон, там похоронены наши великие. Когда в 2002 году я поехал туда для подписания меморандума о сотрудничестве с их мэрией, руководитель армянской общины Грузии сказал мне – господин Назарян, прошу вас, посетите и взгляните на наш Пантеон в Ходживанке, включите и его в меморандум – для его восстановления, и только потом подписывайте. Он сказал, что если опоздаем на 10 дней, то от этого пантеона может ничего не остаться. Я тогдашнему мэру Тбилиси, Вано Зоделаве сказал, что мы откладываем подписание меморандума на 3 часа, я дал обет, что пока не возложу цветы на могилы наших великих в Пантеоне, ничего подписывать не буду.
Мы отправились туда, там действительно было ужасное состояние, там строили большую церковь, в 5 раз больше нашего Сурб Лусаворча, и весь строительный мусор складывали рядом с пантеоном. Мне сказали, что ждут, чтобы ночью Пантеон сравнять с землей. Я сказал Зоделаве: мы должны вместе восстановить пантеон. Он ответил: «Это политической вопрос». А я ему ответил, что если надо, то у меня вечером встреча с Шеварднадзе, я обсужу с ним этот вопрос, но тогда меморандум подписываем на следующий день. Мэр сказал: «Как так? Уже журналистов привели, они ждут», и так далее. Я сказал, что меня это не интересует. Встретились с Шеварднадзе, согласовали, в меморандум добавили и этот пункт, и все работы по восстановлению, все 34 надгробья, где были похоронены Раффи, Сундукян, Перч Прошян, Газарос Агаян, наши великие художники, я сам лично строил, и там написано, если зайдете, то увидите, написано, что восстановил мэр Еревана Роберт Назарян».
