Значение темы о конституционных реформах, по моему мнению, несколько раздуто. В политических кругах и интернете люди размахивают друг против друга пропагандистскими мечами, однако в повседневной жизни заботы обычных людей далеки от этой темы. Большинство недовольно своим положением и хочет, чтобы «пришли добрые власти», которые выведут их из этого состояния, дадут высокую зарплату и возвратят родных, находящихся на чужбине. И еще одно важное обстоятельство: они не видят в роли «добрых властителей» тех политиков, которые сегодня находятся на политическом поприще, и после перечисления многочисленных жалоб, задаются вопросом: «а будет ли хорошо, если вдруг придет такой-то?».
И на этом фоне происходят довольно абстрактные дебаты о том, кому действующая и будущая Конституция дает возможность усесться в то или иное кресло, или чья политическая монополия сохранится посредством написанного на бумаге текста. Дискуссия абстрактна по той простой причине, что события в Армении развиваются, мягко говоря, не так, как написано в том или ином тексте. До осени 1997 года никто не сомневался в политической монополии АОД. Но она исчезла и заменилась другими монополиями не потому, что эту возможность предоставляла Конституция, а потому что тогдашние премьер-министр, министр обороны, министры ВД и НБ решили сместить президента. Конституция была жестко президентской (некоторые говорили даже «диктаторской»), она давала президенту полное право сменять взбунтовавшихся против него. Но написанное – это одно, а реальность – совершенное иное. В действительности президент не мог освободиться от этих деятелей без крайнего обострения ситуации.
После прошедших в мае 1999 года выборов в Национальное собрание Армении, когда подавляющим большинством голосов в парламент прошел блок «Единство», и тандем РПА-НПА получил политическую монополию, Конституция тоже была сугубо президентской, президент был наделен многими правомочиями, которые, однако, не мог осуществлять, и оказался в роли «наблюдателя». Не написанное на бумаге нечто такое, а реальное соотношение сил вынуждало президента находиться в роли «английской королевы». Этот кризис управления разрешился террористическим актом «27 октября», и спустя несколько месяцев, примерно с мая 2000 года, утвердилась политическая монополия РПА, несмотря на то, что в Конституции это записано не было, как не было предусмотрено и реформами 2005 года. Политическая монополия партии правящей номенклатуры (независимо от того, будет ли называться эта партия АОД, РПА, или «Кулаком армянских ариев») сохранится и при действующей, и при будущей Конституции, и даже в том случае, если не будет никакой Конституции. В тех условиях, когда водитель министра может решать вопросов больше, чем заместитель министра, спорить о словах, написанных на бумаге, бессмысленно.
… По Конституции Нидерландов, премьер-министра, министров и мэров назначает король (королева). Вроде, не диктатура.
Читайте также
