Действующие лица:
Лорд Келеборн.
Леди Галадриэль.
Принц Луй-Феандриил.
Читайте также
Мифиниэль.
Мистический Путник.
Астрэа и ее две сестры.
Верховный Стюард.
Хозяин таверны, он же Пленный орк.
Гонец порабощенных народов.
Эльфийские воины.
Стриптизерши.
Голос из Черного Останкина.
Места действия: остров Хортица, таверна “Шляпа Бомбадила”, Внутренняя крепость эльфов, ее различные помещения и окрестности, заштатный отель в Запорожье. В последней сцене передача обстановки и диалогов при помощи видеосъемки и звукозаписи.
Время действия: наши дни. Эльфы во главе с Лордом и Леди возвращаются, чтобы принять участие в разворачивающихся драматических событиях. Там, где они появляются, происходят невиданные доселе чудеса.
1.
Заря. Лучи света прорываются сквозь хрустальные стекла затерянной башни, играя лазоревыми бликами на ночной рубашке Владыки Келеборна, который, в упоении от прекрасного утра, с прикрытыми глазами дирижирует в такт “Полету Валькирии”. В спальню заходит прекрасная Мифиниэль, необычайно бледная, как после бессонной ночи.
Мифиниэль: Владыка желает приступить к завтраку в постели, или предпочитает отправиться на променад и перекусить в одном из местных кабаков?
Келеборн: Глупости, Мифи! Не всякому смертному позволено своими глазами узреть эльфа моих кровей в простом кабаке. Подойди-ка поближе… У тебя болезненный вид. Неужто эта лихорадка доползла и досюда…
Мифиниэль приближается к сидящему в кровати Келеборну, который бережно прикладывает тыльную сторону руки ей ко лбу. Мифиниэль слегка хмурится; Келеборн делает вид, что ничего не заметил.
(С трудом отводя глаза от ее стройной фигуры): Нет уж Мифи, пора взять в голову, что тут тебе не лориэнское раздолье. Признайся, ты же опять промечтала всю ночь напролет. Ты думаешь, бдение под звездами идет на пользу твоему смертному организму?
Мифиниэль (опуская глаза): Мой Лорд, мне не удается привыкнуть к этим звездам и водам, они другие. И воздух непривычный…
Келеборн бормочет в сторону:
Вот времена! Знала бы твоя бабушка, после того как 400 лет проползала в плену у одного из сеньоров Моргота, что у тебя недомогание из-за восточного климата… (Обращаясь к Мифиниэль). Всему свое время, помни об этом, мило4ка. А теперь ступай, принеси мой завтрак и постарайся думать о чем-нибудь другом, кроме сияния и журчания.
Мифиниэль удаляется в задумчивости, держа миниатюрную правую руку у белоснежного виска.
2.
Зал трактира “Шляпа Бомбадила” погружен в обычный для позднего времени суток сонливый дурма и плохо освещен. Хозяин стоит за барной стойкой, с виду это обычный человек. Он равнодушно колупает этикетку на фляге, которую намеревается в свободное от посетителей время разукрасить и подвесить рядом с другими сувенирами. В углу в темной треуголке сидит и поблескивает золотым зубом загадочный чужеземец. Сонные стриптизерши время от времени высовываются из комнатушек, вход в которые прикрыт грубой тканью, и укоризненно поглядывают на хозяина.
С шумом и треском распахиваются двери; в помещении появляется высокая статная фигура, облаченная в изысканные светлых шелков рубашку и панталоны. Помахивая маленьким золоченым жезлом, Келеборн подступает к стойке, бесцеремонно цепляет одеяние бармена жезлом и подтягивает его к себе.
Келеборн (с шутливой угрозой в голосе): Что, не ожидали встретить тут своего Лорда?!
Трактирщик: Провалиться мне к бесам! Я… да, надо признаться, я не ждал вашего почтенного лордства… Но я не нарушил ни одного наказа! Только из-за холодов у нас нет вашего любимого десерта. Вот вам слово настоящего запорижца, я уже завтра пошлю хлопца наловить цих изысканных бабочек, пальчики оближете.
Келеборн: Похвальная расторопность, но я обойдусь без десерта. Видишь вон того пана (указывает на мрачного бродяжника в углу таверны)? Мне необходимо пару часиков побеседовать с ним наедине. Принеси нам самого лучшего эля, и еще тех жирных ломтей, которые изготавливаются из срамной розовой скотинки. И уж постарайся, чтобы нам не мешали заезжие туристы, так кажется выражаются в ваших краях?
По глазам трактирщика и всему его помятому лицу расползается большая умилительная улыбка. Он немало пережил за эти дни. Заявляется к тебе эльфийский король со свитой, поселяется в самом непосредственном соседстве, а платит за мелкие услуги баснословыми сокровищами, – все это, казалось, плохо умещается в его голове. Не каждому запорожскому предпринимателю доводилось пройти через такое приключение, по крайней мере за последнюю тысячу лет.
Вы уже идете к тому пану, мой Лорд, или я могу занять вас чем-то, пока хлопцы откупорят бочку самого-самого, кхм, эля?..
Келеборн: Да, я обожду здесь, а затем сам поднесу наше скромное угощение к его столу.
Трактирщик: Як вам будет угодно, мой Лорд. Разрешите задать парочку вопросов о ваших, кхм, родных краях?
Келеборн (улыбаясь): Давненько я не сталкивался с таким неугомонным любопытством!.. Что ж, это так человечно. Однако расскажите вы, для начала, последние новости из этого не столь благословенного края.
Трактирщик: Все, шо вашей милости угодно… Брешат, шо на юго-восточном кордоне брожение, держава строит заградительные секи дабы оборонить прикордонные хутора, угрожаемые Мордором, но на кордоне свой уклад, знаете ли, воровство и кумовство, многие хуторяне так и не уразумели, чем так опасна власть мордорская. Он с мордорскими-то как и раньше якшаются, и торгуются, и братаются…
Келеборн (с вопросительными интонациями, как бы в поиске смысла непонятных слов): Кумовство… Гм, гм. Стратегическая обстановка несколько напоминает, должно быть, борьбу за старый Итилиэн?
Трактирщик: Мой лорд, тут ничто уже не напоминает ни Итилиэн, ни другие свободные земли и королевства. Да вот подумайте, разве в Гондоре так вкусно кормили, як у нас? Зато Мордор остался, золотой он наш. Такой же смрадный и жадный, як и в ваши, кхм, в благословенные времена.
Келеборн: Кажется, на теперешнем языке это называется “нецивилизованный”?
Трактирщик: Или, скажем, кощунственный. В ход пошли темные интриги, знаете ли, колдовство – телевизионное то ж. Даром, что вся наша страна полна решимости сразиться в чистом поле да в честном бою. Но да шо с них возьмешь. Ще не вмерла Украинушка… Коней не меняют на переправе.
Келеборн: Каких коней?
Трактирщик: Коней на переправе.
Келеборн (все более озадаченно): Гм, переправы… Крепости, захваченные подлым колдовством… Интриги, кощунство. Почерк напоминает сарумановский.
Трактирщик: Да, ваша милость, и сарумановский тоже. А вообще це постмодернизм, як ученые люди говорят.
Келеборн (неожиданно придавленный тяжкими думами): Постмодернизм… гм.
Трактирщик: Це такое направление мысли у нынешних, эээ… бардов.
Келеборн (целиком поняв смысл только что произнесенного предложения, весьма приободряется и стряхивает с себя всю озабоченность): Кстати, об охране заведения вы успели позаботиться? Конечно, я мог бы в случае необходимости поставить у дверей одного из своих стражников-энтов…
Трактирщик: О, можете не беспокоиться. Но, если честно, мои дитятки угорают от надежды встретить настоящего энта. Я разумею, конечно, энты народ не праздный. А то, вы уж сами знаете, книжек начитается детвора, и давай лапшу развешивать, мечты мечтать…
Келеборн: Понимаю их нетерпение, человеческие детеныши такие забавные. Но, понимаете ли, вокруг столько дельцов по части древесины… А ведь для энта это не очень привлекательное обстоятельство.
Трактирщик: Да вы шо! Я ж никогда, ни за какие печеньки не позволю никому расчехлить пилу в присутствии цих благородных созданий! Слово настоящего запорижца!
Келеборн, теряя интерес к разговору, неопределенно кивает, после чего на стойке появляются нарезанное сало и две деревянных кружки, полные пенистой жидкости. Эльф ловким движением помещает их на поднос и, пританцовывая под одному ему слышимые ритмы, пересекает зал и размещается в уголке около неведомого чужеземца.
3.
Неведомый чужемец (он же Мистический Путник) и Келеборн располагаются за грубо сколоченным деревянным столом; либо первый не выказал никакого сопротивления заявившемуся эльфу, либо второй был достаточно настойчив, чтобы своевольно занять место против незнакомца и навязать ему беседу.
Келеборн: …Что ж, предлагаю не отрицать очевидного. Не будем лукавить, вы – шпион, который прислуживает обеим воюющим между собой фракциям.
Мистический Путник (держа лицо скрытым в тени нависающей треуголки, с сарказмом): Забавно. Какой же вы все-таки упрямый народ, эльфы! Почти такая же самонадеянность, как тогда, в прошлые эпохи, когда она привела к вашему почти полному истреблению.
Келеборн (посверкивая глазами): Самонадеянность, говоришь? Удивительно ли, что самонадеянна раса, которая удостоена опаловых вершин Танниквэтила и прямого касательства к предначертаниям Глубинной Правды, раса, что извлекала ее из коры Белых Древ во времена, когда солнце Арды было не больше одного из тысяч их семян?
Мистический Путник: Вот так всегда. Попробуй выдвини рациональное объяснение всем вашим бедам и злоключениям, как сразу вспышка гнева, архаичные заклинания именем Глубинной Правды и прочая патетика!
Келеборн: Это нонсенс! Никто, кроме Перворожденных, не обладает видением радостей и горестей эльфийских.
Мистический Путник: Я лишь утверждаю общеизвестное. Ваш уход с исторической сцены нельзя назвать ни добровольным, ни морально оправданным с точки зрения наиболее известных хронистов.
Келеборн: Но какое понятие ты имеешь о наших заклинаниях и, как ты выразился, вспышках гнева? Какое у тебя право сотрясать воздух? Или ты сомневаешься, что перед тобой находится один из рожденных под первыми лучами первых звезд?
Мистический Путник: Быть может я сгустил краски. Допустим, ты уже достиг понимания того, что вспышки гнева не делают особой чести вашей надменной расе. Я не хотел оскорбить твой поэтический образ мыслей. (После усмешки и недолгой паузы) Я лишь хочу обратить твое внимание на то, что ты подошел ко мне с расчетом уговорить меня (или склонить угрозами и подкупом) принять участие в тебе одному выгодном предприятии. Я вполне понимаю, что слегка опешивший от прогресса, давно не бывавший в наших грешных краях эльф красноречиво обоснует свое деловое предложение не иначе как необходимостью всемирной борьбы со злом и прочими громоподобными призывами. Однако уверен ли ты, что я тот, к кому надо обращаться, чтобы заключить Последний Союз и развязать войну возмездия?
Келеборн (медленно, с потухшим взглядом): Кое в чем ты, конечно, прав. Я являюсь редким гостем в здешних краях. Причины, потребовавшие моего появления, выходят за рамки разумения смертных. Однако я должен думать не только о судьбах мира. Ежели тебе придется прожить одну десятую с моего, ты, быть может, осознаешь, как трудно бороться с наступающей старостью, от которой мы, Перворожденные, превращаемся в подобие теней.
Мистический Путник (усмехаясь): Я понимаю. И уважаю твою храбрость. Нужна немалая сила воли, чтобы в твои-то годы посетить эти земли и не развоплотиться от вселенской тоски. Но я лишь напоминаю, что мне хотелось бы услыхать в возможно более трезвом состоянии суть твоих предложений… И предысторию этих предложений, разумеется. Не хочу сваливать на тебя груду ненужной информации, но давно ходят слухи, что с вашим появлением уж и вино не вино, а прямо магический эликсир какой-то. Неужто эта дешевая магия стала теперь вашей опорой в нашем изменившемся мире?
Келеборн (вздыхая): Нам приходится пускать в ход некоторые невинные фокусы. Но только изредка. Только тогда, когда собеседник не проявляет почтения к Глубинной Правде. Я все понимаю и со всяким готов поладить, и уж меня никаким распутством не удивишь. Но у меня есть одна слабость, уважаемый чужемец. Я не люблю, когда слышу дурные пророчества о моей расе. Этого я совсем не люблю.
Мистический Путник: Ладно, старик, рассказывай о своих делах. Да не беспокойся, если кто-то и предвзят в отношении к вашему брату, так это не мы, одинокие гости “Шляпы Бомбадила”.
Келеборн: Моя миссия подталкивает меня к двум различным целям. Я готов посвятить тебя в подробности одной из двух. Это дело, касающееся мирового устройства и разрешения нынешнего… кризиса. Раздрая, к которому вы все уже так привыкли, что не желаете ни распутывать, ни начинать с белого листа. Кстати о белых листах – есть ли новости от Ниггля? Я слышал, о устал от долгой жизни в своем Парадисе…
Мистический путник: Увы, это кофиденциальная иформация. Пожалуйста, продолжай. У нас оказалось очень мало толковых кризисных менеджеров.
Келеборн: Вторая история касается моей личной борьбы… Но я еще не уверен, что ты можешь помочь мне в этом. Впрочем, местные легенды ты должен знать в изобилии, не так ли?
Мистический Путник: Для начала назови цену, которую готов платить. Глядишь, все самое интереснoe обойдeтся не так уж и дорого. Понимаешь, за мной может быть и водятся какие-то грехи, но, подумай сам, разве служитель зла может быть настолько падок до денег?
Келеборн (в сторону, с облегчением): Я прибыл сюда во главе лучших воинов Заокраинного Запада. Этот остров и все, кто на нем обитают, отныне да пребудут под защитой непроницаемой тайны. Ибо я чувствую силу в его древних деревьях, я чувствую, как они силятся вспомнить древние слова, с которыми меня тысячи лет назад провожали их предки. (Вновь обращается к МП.) Узри же! Я предлагаю это всем нашим союзникам и друзьям (внушительным жестом передает несколько зажатых в кулаке семян): гондолинский трилистник, хорошее средство от ваших болезней, хотя орочий яд может и не осилить.
Мистический Путник (с недоверчивым видом берет семена и засовывает в полупустую пачку сигарет): Вот это да, начальник, так ты эколог, оказывается! И все из-за нашего нациоального заповедника? Чудеса! Ну все, теперь ты меня не проймешь – знаю я вашего брата. Еще эля?..
Келеборн (продолжает в доверительном и вдохновенном тоне): Здесь на первых порах будет база наших операций. Сквайры ознакомят тебя с подробностями нашей стратегии. Знай, что Враг легко превзойдет нас численностью, но на нашей стороне – инициатива. Агенты Врага скрываются всюду; агенты эти хорошо владеют магическими ритуалами, уже давно позабытыми во всем смертном мире. В какой-то момент тебе придется столкнуться с этими ритуалами; противопоставить же им мы можем только власть, обретенную искусниками Нолдор…
Мистический Путник: Ты мне сейчас вот скажи, вся эта муть про экспедицию, про возмездие – все это взаправду?
Келеборн: О незреющий Адан, я – Келеборн, князь Дориата, Владыка Лориэна, верховный командующий добровольческих батальонов Запада. И я готов предложить тебе главное: Глубинную Правду!
4.
Лорд Келеборн сидит на низеньком диване на чердаке старого заброшенного дома. Краска на потолке облупленная, сквозь небольшое полукруглое окно проникают золотистые лучи солнца. В освещенной части помещения мебель и какие-либо другие предметы убранства отсутствуют, в тени – тумбочка с коробками от старых видеокассет. На диване валяется еще несколько ярко разрисованных коробок с изображением красивых девушек в непристойых позах. Перед Келеборном лежит груда дымящихся обломков, а в воздухе чувствуется запах горелого пластика. Это все что осталось от небольшого телевизора. Рядом с его обломками в центре комнаты находится таинственного вида каменная глыба, снабженная светящимся экраном с одной из сторон. Весь вид эльфа говорит о его необычайной сосредоточенности и заинтригованности.
Дверь открывается и в каморку вступает Владычица Галадриэль – совершенно незаметно для своего мужа, несмотря на вырвавшийся у нее легкий вздох разочарования. Она подходит к похожему на телевизор объекту (как поймут читатели Толкиена – это магический Палантир), обходит его с задней стороны и бросает рассеянные взгляды то в окно, то в потолок. Сразу понятно, что она не в первый раз видит мужа за этим занятием. Она делает круг вокруг странного объекта; как только ее стройное, исходящее неземным сиянием тело оказывается между Келеборном и экраном, онемевший эльф, беспокойно ерзая, старается занять такое положение на диване, чтобы можно было уследить за движением картинки.
Сделав полтора круга и не обратив на себя ни малейшего внимания, Галадриэль раздраженно прерывает молчание.
Галадриэль: Я устала созерцать это твое новое увлечение. Каждый день, проведенный здесь, заполнен каким-то странным безумием и тоской. (Видит, что Келеборн продолжает смотреть в экран.) Что ж, я знала, что ты и твои пороки в очередной раз запутают дело. Я знала с самого начала, что ты погонешься за примитивными удовольствиями этих земель…
Келеборн: (Вздрагивает от неожиданности и чихает) Она… Она… (Кашляет) Даже не знаю, откуда тебе такие мысли в голову приходят! (Сексапильная блондинка на экране выкрикивает что-то грубым голосом.)
Галадриэль: Ого, это уже что-то новенькое. Сколько раз я говорила в воспитательном отделе советникам Мандоса: крайне опасно допускать подобные проявления у дочерей Эдайн. И вот, довелось дожить и собственными глазами увидеть, во что мой собственный муж ставит мое мнение.
Келеборн: Успокойся, никто не бросает вызов твоим научным изысканиям. Эта местная лицедейка из числа простых смертных. (Поощрительно указывая на экран.) Превосходное самообладание, не правда ли?
Галадриэль (наклоняясь близко и вглядываясь в Палантир): Местная, ты говоришь? Да такого быть не может!
Келеборн: Очень даже может. Бриджелла Беарди, дата рождения – 1934 по местному летоисчислению.
Галадриэль: Она – полукровка?!
Келеборн: Ни в коем случае. Ничего такого нет в реестрах, а Стражи Танниквэтиля в этих вопросах, сама знаешь, довольно строги.
Галадриэль: Нет, ну ты сам посмотри, откуда она взялась такая? Откуда этот алебастровый подбородок? Откуда эти бесстыжие незабудки-глаза? Таких не было даже у любовниц Феанора!
Келеборн (едко): Будто ты не знаешь, дорогая, что Феанор и его женщины задавали весьма пуританскую моду…
Галадриэль: Я тебе не верю. Она не может быть смертной.
Келеборн (рассудительно): Вот видишь, дорогая, сколько тут всего невиданного. Советую тебе пройтись по окрестностям, поохотиться на замечательных туземцев обоего пола. Ощутить давно забытое течение времени. Почувствовать на себе их плотоядные взгляды…
Галадриэль: В моих глазах ничто не оправдывает идею ехать в эту глухомань. Никогда бы я не поехала, если бы надеялась, что ты без меня справишься с коварным врагом! Не надо было тебе вмешиваться…
Келеборн: Но кто-то же должен ехать. Меня не посылали уже около четырехсот лет… или больше четырехсот? Надо проверить в моих записях. Помню, Стражи никак не могли смириться с тем, что я потопил несколько сотен мудрых по меркам здешней цивилизации ведунов, ополчившихся на тогдашнее королевство великоббитов. Когда же это было, черт возьми?.. Кажется, я писал аппеляцию не так давно, в позапрошлом столетии – вот тогда пришлось с головой уйти в эти перипетии. А теперь снова у них все поменялось! Конечно, совсем не трудно ориентироваться по некоторым неизбежным закономерностям: неизлечимая мания завоевания мирного островка, маятниковое переселение степняков – а главное, все новые неразберихи в Мордоре и, как следствие, зарождение нового Врага.
Галадриэль: О да, Мордор, враги. О том ли ты думаешь бессонными днями и ночами? О том ли радеешь? Какова диспозиция, обнаружены ли Черные Башни, где скрываются балроги – статистика есть?
Келеборн: Ты же знаешь, я предпочитаю заниматься такими вещами в последний момент. Главное – освоиться, овладеть местными наречиями, составить то, что местные называют прогнозом на ближайшее будущее. Только после этого, когда в полную силу заработает моя гениальная интуиция, можно думать об открытом нападении. Кстати, твоя магия уже приспособилась? У меня был очень неприятный опыт, когда я пытался придать моим одеждам подобие местной расцветки. Ничего не вышло, а главное – снова аллергия налетела, даже икать начал, и вдобавок кости посинели. Жутко противное чувство!
Галадриэль: И не удивительно – на восьмом тысячелетии, при такой жизни, какую ты ведешь… Лучше подумай, как нам обороняться от гнусной проповеди глашатаев Черного Останкина!
Келеборн (не обращая внимания): …Это со временем прошло, но, кажется, магическим путем тут нельзя даже молоко обезжирить на завтрак. (Указывает на груду дымящегося металла и пластика около тумбочки.) Представляешь, этот светящийся ящик показывает почти то же самое, что и мой Палантир! Но я счел, что мордорский реквизит не надежен. И, как результат, не избежал яростной аллергической реакции. Должен сказать, магическое поле объекта очень забавно похрустывает в момент испепеления.
Галадриэль: Для таких проделок порядочные эльфийские лорды вызывают крестьян с топорами и предоставляют им самим попотеть.
Келеборн: Не могу же я по любому поводу беспокоить местных!
Галадриэль (с сарказмом): А ведь иной раз местные тебе и молочко принесут, и спросят еще, чего пожелает “ваша милость”.
Келеборн: Но ведь это святое дитя не имеет ничего общего с крестьянами… Позволь мне позаниматься с Мифиниэль еще всего несколько лет, и ты увидишь, что интуиция меня не подводит. Я сделаю из нее прекрасную, остроумнейшую фрейлину, и вы будете с ней неразлучны.
Галадриэль: …И все же я никак не пойму, чего же ты ждешь? Созови советников, выбери стратегию и пусти в ход своих агентов! Тогда мы наконец сможем покинуть эти ущербные края, захватив с собой несколько сувениров, в числе которых, если ты пожелаешь, может быть и моя будущая фрейлина.
Келеборн (с грустью): Кажется, ситуация изменилась больше, чем я изначально предполагал. Да и мы с тобой уже не те, что прежде, правда? Давай дождемся полнолуния, когда мое влияние возрастет до предела, думаю, тогда-то в нашем пленнике и проснется совесть. И клянусь тебе именами звезд, он у меня заговорит!
5.
Спустя 5 дней после первой встречи в трактире “Шляпа Бомбадила”. Трактирщик за стойкой обаятельно улыбается двум беседующим героям.
Мистический Путник: Тут мне придется, уважаемый мой лорд, выразить мой протест. Почему вы не пришли раньше, если вас так волнуют судьбы мира?
Келеборн: Меня задержали всякие… пустяки. А судьбы мира меня волнуют, но не настолько, насколько Глубинная Правда.
Мистический Путник (без малейших признаков заинтересованности): Кто вам сказал, что я подхожу для добывания этой самой Глубинной Правды?
Келеборн (беззлобно обменявшись взглядами с трактирщиком, берет паузу, потом со вздохом указывает на трактирщика взглядом): Ты видишь того человека?
Мистический Путник: Этого самого лебезящего колченогого? А че с ним такого
Келеборн: Нет, у тебя слишком заторможенная фантазия. Давай я просто познакомлю тебя ближе с обстоятельствами, которые привели сюда нашего доброго хозяина.
Мистический Путник: Ваше сиятельное, сильмарильское лордолордство! Скажите наконец, ради всех внебрачных дочерей Феанора, какое такое полагается мне воздаяние за подвиги мои геройские?
Келеборн: О причитающемся воздаянии за подвиги беспокоиться нечего; титул Величайшего из Смертных будет дарован тебе на торжественном банкете сразу после моего триумфа. Вдобавок – выбирай себе самую что ни на есть чорнобривую девушку со всего Правобережья. Об одном озаботься: как только победа будет нашей, ты станешь востребованной и желанной персоной. Сам знаешь, местные от этого теряют самообладание, так что тебе придется страховаться первое время, пока королевская борода не отрастет и манерам не обучишься – взять хотя бы выезды на парадных польских скакунах…
Мистический Путник (со сдержанной заинтересованностью в голосе, по-прежнему кривляясь): Ваше, черт меня смертного побери, лордство хочет сказать, что я, если захочу, президентом стану? На самом деле, я согласен даже на великого князя.
Келеборн: Не спеши, мой нетерпеливый друг, не все так просто. Я тоже сначала надеялся провозгласить тебя прези… прези… в общем, я тоже надеялся добиться для тебя наивысших почестей и беспрекословного народного обожания. В наши времена так оно и было бы… Но те времена давно минули.
Мистический Путник: И что же этому мешает, комбат?
Келеборн: Народное обожание и некоторые почести я тебе обеспечу, а вот с коронацией, увы, возникли сложности. У вас с этим связано чрезвычайно много изощренных формальностей. Я подозреваю, что в этом сказывается пагубное соседство Мордора. Предвыборные кампании, дебаты телеви… телеви… В общем, какие-то чертовски сложные перипетии.
Мистический Путник: Ну да, с коронацией загвоздка, последний раз давно такое было.
Келеборн: Прочь сомнения, нас ждут великие подвиги! Конечно, если ты будешь настаивать, мы найдем способ и коронуем тебя в эти ваши президенты.
Мистический Путник: А как же, господин лорд, как же народ это примет?
Келеборн: А народ будет тебя почитать, слагать легенды и плодить слухи о неистощимой мудрости и несравненной мощи твоей.
Мистический Путник (с фальшивой скромностью): Но как же я смогу-то… У нас ведь конкуренция же, не каждый же президентом становится!
Келеборн: Главную часть дела мы провернем, по моим расчетам, за два дня и две ночи. Примерно столько понадобится для достижения нашей Белой Флотилией, с полным снаряжением и боезапасом, мордорских башен. Разумеется, с поправкой на чернобыльскую зону, ее моим орлам придется обогнуть. Даже они, вероятно, не выдержат энергии плазменно-лучевых генераторов Мордора в зоне их наивысшей концентрации. А теперь прошу извинить меня – такого отвратительного эля я еще никогда не пил! – пойду скажу пару ласковых нашему хозяину.
6.
Еще только начинают сгущаться сумерки. Деревья в этой части острова чрезвычайно высокие, несмотря на всю причудливость форм. Некоторые изгибаются и вытягивают стволы почти горизонтально, другие гордко вздымаются кроной к небесам, а третьи, зараженные неведомой болезнью, выпрастывают в стороны жуткие высохшие ветви, как бы прося подаяния. Все они образуют непроглядный массив вокруг хоронящегося за ними царства белок и сов. Это территория девственных древних лесов, здесь не попадается молодых деревьев.
Действие разворачивается на опушке. К лесу выдвигается кавалькада повозок и карет, в оконцах самой роскошной кареты – витражи из какого-то невиданного хрусталя и серебряные рамы. Впереди кареты вышагивают три знаменосца, с виду еще только мальчики. На знаменах – бесконечная лестница Танниквэтиля с геральдическими луной и звездами. Процессию замыкает дюжина облаченных в красный доспех конников на пепельных скакунах, идущих плотным строем.
Внезапно с противоположной стороны показывается плотно закутанный Гонец на взмыленном вороном коне. Из кареты высовывается рука Владычицы Галадриэль в бархатной перчатке. Процессия останавливается, конники окружают карету.
Галадриэль: Кто это? Неужто соглядатай?
Гонец: О Владычица, выслушайте меня во имя всех свободных народов! Суровая нужда заставила искать вас. (Опускает капюшон, открывая молодое славянское лицо.) Я представитель партии свободных заговорщиков Мордора. Услышьте нашу мольбу, нам так нужна надежда!
Галадриэль (К свите): Откройте дверь. (Стража расступается, паж открывает дверцу кареты. Галадриэль предстает перед Гонцом в длинном лиловом платье и с собранными короной волосами в последних отсветах сумерек.) Я требую от вас правды, пространной и глубинной!
Гонец (С минуту зачарованно созерцает королеву эльфов, затем соскакивает с лошади и склоняется перед ней на колено): Это воистину чудо, теперь не может быть сомнений! Я уполномочен рыцарями-заговорщиками порабощенных народов передать вам следующее послание. В результате стремительного овладения разрушительной магией и плазменно-лучевой интервенции Властелин мордорский ослепил и парализовал весь цивилизованный мир. Мы не знаем, какой может быть выход из ситуации и как восстановить сваи миропорядка, особенно сейчас, когда обстановка на фронтах угрожает катастрофой!
Галадриэль (подавая посланцу руку и приглашая его встать): Мы понимаем тяжесть положения… Великие Стражи прозорливы и мудры. Мы посланы ими для борьбы с нечествивыми инсинуациями Мордора. Но вы должны понимать, что не все в наших силах…
Конник в красном доспехе: Леди Галадриэль, последние лучи солнца покидают эти края. Но мы не можем устраивать привал. Мы обязаны проверить Мифриловые Врата до наступления тьмы!
Галадриэль (Гонцу): Вы доложите лорду Келеборну о военных делах завтра. На сегодня мы вынуждены вас покинуть. Никто из смертных не должен знать тайны Мифриловых Врат. (Коннику в красном доспехе.) Приступайте к проверке. Надеюсь, Мастер Ворот нас не подведет!
Гонец раскланивается и седлает коня.
Конник в красном доспехе: Вы останетесь здесь?
Галадриэль: Я намереваюсь проведать здешний лес. Трое воинов пойдут со мной, остальные пусть охраняют карету и Мастера. Даже такие места, как это, подвержены мордорской заразе. Ловушки могут быть на всякой тропе, отрава – в крови любого несчастного зверя.
Уходя, начинает петь высоким красивым голосом:
Глухими тропами, среди густой травы,
Уйду бродить я голубыми вечерами…
7.
Мастер Ворот с маленьким молоточком в руке нагибается над сложным устройством, спрятанным в траве и кустах, рядом горят несколько факелов. Узорные прутья мифриловой решетки издают глухой звон, поблескивая в свете огня. К Мастеру подъезжает Конник в красном доспехе.
Конник в красном доспехе: Владычица со свитой прибыли и требуют скорейшего водворения Врат Внутренней крепости!
Мастер Ворот (отряхиваясь и вытирая опухшее лицо): Согласно контракту, я имею возможность настраивать магию Ворот до последней недели сентября!
Конник в красном доспехе: Не в простые времена мы обращаемся к тебе, о Мастер. Каждый день на счету! Ты должен привести Врата в рабочее состояние. Орки уже блуждают в округе, Лорд и Леди не могут более контролировать всю местность и защищать тебя во время трудов твоих.
Мастер Ворот: Я простой ремесленник, господин офицер. (Демонстративно спокойно и удобно устраивается на траве.) Если вы и ваша королева хотели, чтобы я сколотил дешевую калитку, я бы сделал это за два часа. Но вы попросили меня воздвигнуть Мифриловые Врата Импенетрации, и я, после первых колебаний, принял ваш заказ. Не имея права забывать о теории, я ночи напролет проводил над ветхими пергаментами, изучая древнее мастерство гондолинских зодчих. Легкомысленная молодежь вроде вас, господин офицер, может не знать, что вся деятельность лучших наших умов все последние тысячелетия сводилась к разрешению загадки последних трех врат, падение которых не было должным образом задокументировано. Врата эти воздвигались в те времена, когда народ Перворожденных имел еще власть скрыться в потаенном Задверье перед лицом яростного и враждебного мира… Но ведь ты понятия не имеешь, о чем я говорю, верно?
Конник в красном доспехе (озираясь): Старик, я с почтением отношусь к твоим изысканиям, но ты мог бы рассказать эту историю после того, как предоставишь нам убежище.
Мастер Ворот: Я простой ремесленник, господин офицер. Я не способен на высокие подвиги. Но я трудился, в совершенстве соблюдая заветы Тайного Города, я трудился и искал. (В тяжких раздумьях, забывая о присутствии Конника.) Диалектически раскусить тайну седьмых и восьмых ворот возможно, но тайна девятых… в том-то и проблема… за скобками большинства теорий, которые мне попадались… (Невнятно бормочет.)
В землю рядом с Мастером вонзается толстая черная стрела. Мастер, в приступе какой-то непонятной веселости, начинает громко тараторить.
Эх, молодёооуш! А вы знаете, господин офицер, кто такие эти чорнобривые крестьянки, с которыми вы, должно быть, развлекаетесь на привале? Это, говорят, бог любви у них такой прыткий – стрелами стреляет в будущих любовников! Ишь, как у них все по-быстрому, у смертных-то! Стрела вонзается – и вот тебе любовь, простая, как день, или смерть, доступная, как стакан воды. (С бравадой и сердито, после нового приступа невнятного бормотания.) Я тут Мастер и без меня тут все фортефикации взлетят на воздух! Не нравится – все жалобы к военному ведомству.
Конник в красном доспехе (достав из седла, кидает Мастеру плащ, а сам надвигает на лоб капюшон; теперь лицо Конника невозможно разглядеть, он становится не отличим от большого валуна): Укройся плащом, старик. Кое в чем молодые более предусмотрительны, чем ты.
Мастер Ворот: Мастер не собирается прятаться; Мастер не принимает жалобы; Мастер не собирается входить в положение. Провалитесь вы пропадом, если традиции предков для вас пустой звук! Идите ищите другого Мастера.
Конник в красном доспехе: Предлагаю тебе ехать со мной. Тебя вознаградят за риск, и вознаградят щедро. Вне зависимости от уровня твоего проникновения в диалектику гондолиннских фортефикаций. А теперь я спрашиваю официально, Врата способны выдержать первый удар вражеской техники?
Мастер Ворот: Шутишь, что ли? Ворота же – не калитка! Что у них там? Тараны, катапульты?
Конник в красном доспехе: Танки, дедушка, танки у них там.
Не успевают прозвучать последние слова, как тончайшие мифриловые прутья вырастают из земли и открывают путь под землю, отворенные изощренной магией эльфийских инженеров. Волшебный металл переплетен длинными корями каких-то неведомых деревьев, местами с него свисают комья мха и пучки лишайника.
8.
Лужайка в парке Внутренней крепости эльфов. Течет ручей, летают бабочки, поют птицы, утреннее солнце ласково озаряет красивые стены очень необычного для этой части Европы архитектурного стиля цитадели. Три прекрасные девушки расчесывают свои длинные волосы. Рядом с ними четыре раскладных стула, на траве — какие-то скляночки, шкатулка с янтарным ожерельем, зеркальце в бронзовой рамке, ткани, маленькие ножницы для ногтей,большие ножницы для стрижки пони и садовые ножницы для кустов. Рядом с одной из сестер компьютер-ноутбук, водруженный на треножник. Рядом с другой – развешенные на веревочке крупного формата фотографии зверей и цветов. Рядом с третьей – несвернутый спальник. Две старшие сестры стоят перед экраном ноутбука и что-то задумчиво разглядывают, ухаживая за волосами при помощи странного вида гребней. Третья значительно младше них, она валяется на траве рядом со своим спальником и пощупывает свои губы. В одной руке она машинально вертит маленькую отвертку. Рядом валяется наполовину разобранная на мелкие детали газонокосилка.
На четырех складных стульях лежат без футляра три блестящих саксофона.
Первая сестра (отводя руку с гребнем в виде могучего орла): Что же поведал ваш ночной ум, сестры? Мрак или недежду?
Вторая сестра (работая расческой, стилизованной под изогнувшегося лебедя): Трудно вспомнить. Но, кажется, ко мне прижималось какое-то существо…
Первая сестра: Эта разновидность сновидений нас не интересует.
Третья сестра (помахивая своей отверточкой): Сестры, сестры, это мрак! Мне снилось, что с востока надвигается мрак! Он поглощает на своем пути сильных и слабых, женщин, детей, бабочек, лошадок, сало, борщ…
Первая: Какой такой борщ? Что за чушь ты несешь?
Третья: Вовсе не чушь! Это был борщ – такая странная пища здешних жителей.
Первая: Понятно, что с востока на нас идет мрак, и еще более понятно, что тебе все время снятся способы грандиозно покушать. Но у нас есть работа, сестры! Неужели мы будем и дальше развлекаться, когда с востока надвигается великий мрак? Я лично считаю, что так дальще жить нельзя.
Вторая: Бабушка сказала бы, что нам полагается просто развлекаться, а воины света тем временем наведут всюду порядок.
Первая: Лучше нам избавиться от этих суеверий, сестра. (Выуживает маринованную вишенку из большого полупустого бочонка на траве.) Здесь не курорт. Мы должны помочь Лорду Келеборну и его воинам! Мы должны подтвердить наше высокое положение в обществе.
Третья (восторженно): Я всю ночь думала о том, как можно взорвать проклятый Мордор!
Первая: Это хорошо. Мы все старались что-то придумать. Что тебе пришло в голову?
Третья: Если честно, так ничего и не пришло. Но я пыталась анализировать…
Вторая: И дошла до того, что Мордор пожирает борщ?
Третья: Отстань! А то Мордор придет и пожрет тебя!
Вторая (издеваясь): Мордор мудр, он никогда не пойдет на это.
Первая: Сестры, не отвлекайтесь! Нам нужно могущественное оружие. Лорд Келеборн так и не разъяснил своих военных принципов с тех пор, как четыреста лет назад устроил утиную охоту во время нашествия испанской Армады…
Вторая: Уточки не подвели!
Первая: Да и тростник оказался гибким и инициативным, хотя пара суденышек все же ускользнула…
Третья: Значит, нам надо думать и действовать самим?
Первая: Да, об оружии, о союзниках и о тактике – обо всем надо думать самим. Разумеется, у гарнизона есть представление о том, как нас защитить, но, возможно, Лорд и Леди еще не перебрали все актуальные приемы современной войны…
Третья (покручивая в руке отверточку): Я вот думала об этой газонокосилке. Пыталась превратить ее во что-то дельное. (Вздыхая.) Что-то вроде позитронного мордороворота…
Вторая: Ты упустила из виду, что отсутствие одуванчиков и лопухов не представляет угрозы Мордору…
Третья: Ты ничего не понимаешь, мы могли бы затянуть в позитронное Ничто все тамошнее хозяйство, весь тамошний скот, всех зазевавшихся орков, а затем приступить к осаде магических объектов!
Первая: Увы, в Мордоре слишком много скота, и этот скот не поместится ни в какое Ничто. Мне кажется, хватит одного-единственного тролля, вышколенного в ольгинских террариумах Темного Властелина, чтобы засорить твою мордороворотку. И взорвать ее к морготовской матушке.
Вторая: А может быть, нам создать суперлазер на свободных электронах, который будет испепелять фотографируемых?
Первая: Последнее время, говорят, в Мордоре все очень подозрительно относятся к любому фотографированию. И вообще, когда это ты стала разбираться во всех этих электронах и позитронах?
Вторая: А, может быть, заслать к ним армию безнадежно влюбленных хорьков?
Первая: Во-первых, это не экологично, ибо слишком много хорьков пострадает, во-вторых, эффект безнадежной влюбленности в условиях глубинного Мордора выливается в состояние обычного отупения.
Третья: Все-таки надо использовать технику! Я могу построить из газонокосилки что-то вроде Летучего Голландца – у него будет иммунитет к мордорскому отупению и тоске.
Вторая: Увы, они теперь не уважают даже летучих голландцев. Инфицированные рыбы тут же донесут по Волге и Оке, оттуда до Москвы-реки, оттуда – до персонального бассейна Темного Повелителя, и он устроит по всем водоемам Мордора водосотрясение с очень печальными для рыб последствиями.
Третья (грустно): Бедные рыбки… Нелегко им здесь приходится, особенно пресноводной форели. Последнюю тысячу лет у нее наблюдается ярко выраженный синдром апатического остервенения. Как же нам быть тогда?
Первая: Лорд и Леди нуждаются не просто в идеях, они нуждаются в идеях радостного взрыворазрушения. А тут есть над чем подумать…
Третья: У меня идея! Шарики!
Первая: Которые покатываются по бильярдному столу, потом из-за сильного удара взрываются и сносят несколько голов ближней гвардии Темного Повелителя? С радиацией и без – все это давно известно и многократно применялось, но у нас нет достаточно надежных аккумуляторов, а на магию в Мордоре полагаться нельзя.
Третья: Да нет же, шарики! Воздушные шарики в день священного мордорского парада.
На лицах сестер появляется коварная улыбка. Младшая сестра бессознательно копается в сломанной газонокосилке, со смутной улыбкой на лице. Слышится топот копыт, и меж кустами шиповника появляется Принц Луй-Феандриил на великолепном белом коне. Вскоре он поворачивает коня и направляется к трем задумавшимся сестрам.
9.
Те же и там же; вторая сестра снимает последние фотографии с лески и укладывает их в папку, которую кладет на стул, а затем возвращается к двум другим сестрам.
Принц Луй-Феандриил (держа под рукою легкий красный шлем): Но!.. Что я вижу! С чего вдруг, барышни, вы изволите нарушать военно-магический распорядок? Можно подумать, местные рабы стали иметь влияние на вас, перворожденных бессмертных!
Первая сестра (сестрам): Вернемся к делу, сестры! (Принцу Луй-Феандриилу.) Вы ведь знаете (иронично акцентирует следующие слова), первейшая наша обязанность – это аккуратно выполнять поручения Лорда и Принца. Да склонится Темный Враг перед силой и славой эскадронов Запада!
Сестры подбирают со стульев саксофоны, открывают на экране компьютера ноты и приступают к репетиции мелодии в жанре фьюжн.
Луй-Феандриил: Мне было бы прискорбно оставить вас, ясноликие искусницы, наедине с вашими музыкальными инструментами. Но право же, не могу себе вообразить, кт’о мог придумать такого несуразную дудку!
Девушки продолжают сосредоточенно играть, причем у младшей получается лучше всех, она даже не смотрит на экран с нотами.
Однако вы сегодня очаровательны… Мне достаточно увидеть вас издали, и я счастлив целый день!
Третья сестра отстраняется от саксофона и молча улыбается Принцу. Остальные две не обращают на них внимания и еще громче продолжают играть.
Вы прекрасно играете, честное слово. Уморительная мелодия, даже конь пляшет под вашу дудку!
Конь Луй-Феандриила начинает выделывать странный танец в такт источаемым девушками изысканным звукам. Шлем падает у него из рук. Девушки не отвечают на комплименты, а самому Принцу это своеобразное пиаффе коня начинает надоедать.
Третья сестра: А вы нам докажите, что имеете право тут командовать!
Первая сестра шикает на нее, Третья сестра снова берется за инструмент. Затем, покопавшись в электронных записях, они начинают следующую мелодию, на сей раз – дерзкую и волнительную, с элементами эльфийского фольклора.
Луй-Феандриил (сначала насмешливо): Неужели я совсем не заслуживаю вашего внимания?.. (После паузы, в ходе которой с трудом восстанавливает власть над танцующей лошадью, продолжает более официальным тоном,.) Вы должно быть уже знаете, что завтра состоится бал в замке моего отца, и я очень надеюсь, что одна из вас, прекрасные леди, согласится составить мне пару.
Сестры продолжают упиваться собственной мелодией, в которой каждая секунда импровизации говорит о чувстве более глубоком, чем те, к которым привык эльфийский принц, воспитанный фарисейскими придворными музыкантами, из года в год льстившими ограниченным вкусам своего Лорда. Однако все четверо недолго наслаждается музыкой, так как начинает накрапывать дождь. Сестры обрывают репетицию, откладывают инструменты и начинают радостно шушукаться и танцевать, ловя пальцами капельки дождя. Компьютер остается под усиливающимся дождем.
Луй-Феандриил: Честное слово, в былые времена такого упрямства у музыкантов я не наблюдал!
Первая сестра: Мы очень надеемся, что наш Принц не остался равнодушным к искусству, столь распространенному у здешних туземцев, и докажет влиятельным придворным из свиты Лорда, что наши ежедевные репетиции — часть очень важного культурного эксперимента.
Вторая сестра: Помол4и немного, сестра, позволь Принцу сделать выбор! (Принцу.) Итак, кого из нас ваше высочество пожелает завтра увидеть рядом с собой?..
Луй-Феандриил: Но насколько я помню, среди вас должен был присутствовать четвертый музыкант – замечательно одаренная, как мне рассказывали, барышня…
Вторая сестра (с трудом скрывая нетерпение): Смею думать, что четвертый музыкант не приведет вас в восторг. Ни в коем разе, мой Принц. Она ведет себя ужасно, просто ужасно… Всегда опаздывает на репетиции. А сегодня пропустила ее полностью. Имеет наглость заявлять, что сам Лорд Келеборн весьма настойчиво упрашивал ее о прогулке в этот час… А это еще что такое? (С негодованием показывает на компьютер, который отчего-то завис, громко загудел и стал мешать разговору.) Этот глупый сундук опять перестал соображать?
Первая сестра: Выключайте скорее, это наверняка из-за дождя…
(Третья сестра складывает и убирает ноутбук.)
Луй-Фреандриил (в задумчивости): Как странно…
Третья сестра: Не так уж и странно, в этом идиотическом мире буквально все без исклю4ения подвержено порче…
Луй-Фреандриил (по-прежнему задумчиво): Да нет же, я говорю о внимании моего отца к четвертой участнице вашего гордого квартета.
Третья сестра: А вы знаете, мой Принц, ведь Лорд самолично привел к нам эту девицу несколько дней назад, призвав нас принять ее в наш оркестр.
Принц Луй-Феандриил какое-то время завороженным, оробевшим взором смотрит на младшую сестру, затем, делая глубокий вздох, громко объявляет:
Разрешите вас пригласить на завтрашний бал!
Две другие сестры, не обращая больше ни малейшего внимания на Принца, самыми аккуратными, несмотря на дождь, и жеманными жестами начинают упаковывать инструменты, скользя между стульями и кустами. Не успевают принц со своей избранницей скрыться, как слышится возглас одной из них: «Она даже не умеет причесаться как следует!» Другая вместо ответа меланхолически напевает:
…Приди за мной к лесному средоточью,
В заклятый круг, приди, сорви меня!
Люби меня! Я всем тебе близка.
О, уступи моей любовной порче…
10.
Дорожка ландшафтного парка, за силуэтами деревьев виднеются огни замка эльфийских Владык. Молчаливо прогуливаются Луй-Феандриил (в легком доспехе эльфийских конников) и Третья сестра — Астрэа (с распущенными черными волосами и в красивом золотом платье). Принц изредка поворачивается к идущей рядом девушке; он чем-то взволнован. Весь вечер они провели в уютной малой зале дворца, угощаясь изысканными яствами и танцуя под медленную музыку сестер-саксофонисток.
Принц: Вся здешняя атмосфера, эта музыка… Вы не замечаете, как все это странно?
Астрэа: Неплохую музыку придумали здешние племена, не правда ли? Утешительного свойства…
Принц: Да, но… Это не только музыка. Вы не чувствуете, что самый воздух здесь другого вкуса? И что здесь так напрягаются мышцы к концу дня? И что девушки и парни…
Астрэа: Что девушки и парни смотрят друг на друга по-другому, чем у нас?
Принц: Да.
Астрэа: Такова культура этих аборигенов. Но, на самом деле, даже внутри этой культуры у них есть множество групп, которые исповедуют разную веру и практикуют самые разные ритуалы. Лень даже вдумываться во все это…
Луй-Феандриил (презрительно): Вы сказали: культура? Разве можно это назвать культурой?
Астрэа: Что вы имеете в ввиду под этим?
Луй-Феандриил: Ну, положим, эти их взгляды, и то как они… взаимодействуют друг с другом.
Астрэа: Это описывается не только в терминах культуры, к примеру, половые различия у них гипертрофированные, хотя есть вероятность, что именно социальные установки привели к такой акцентировке пола. Трудно сказать. Согласно предварительным данным моего исследования, большинство их убеждений и поведенческих паттернов опирается на очень простые догмы. Во всех возрастных группах много раз повторялся мотив: дескать, представители противоположных полов не способны к взаимному пониманию. Разумеется, понимание в этих краях слабо напоминает понимание у нас на Западе. В самом деле, странный способ мыслить!
Луй-Феандриил (с вострогом смотрит на собеседницу): Да-да, мы имеем дело с очень самодостаточной и оригинальной концепцией познания… А знаете ли вы, что половые отношения в их представлении также являются средством познания партнеров?
Астрэа: Безусловно. Таким образом, отказ от половой связи в представлении обоих полов воспринимается как знак безразличия и небрежения, то есть в качестве скрытого оскорбления. Хотя многие из них не отдают себе в этом отчета. У них принято добиваться партнера посредством хитрости, увещеваний и прямого насилия, что приводит ко всему спектру обозреваемых нами конфликтов.
Луй-Феандриил: Мрачная у этих смертных картина мира.
Астрэа: Да, иной раз они мало чем отличаются от рогатого скота. Ведь именно к такого рода биологическим видам они питают возвышенные чувства. Самца человека, как и быка, обучают простейшим навыкам: отпугивать мелких врагов, побольше пить, побольше есть, иметь побольше самок…
Луй-Феандриил: Однако завершенность и цельность их жизненного цикла достойна внимательнейшего изучения…
Астрэа: Увы, мы обязаны быть возможно более снисходительными. Впрочем, наука требует строгого подчинения истине. Тем более, в свете нашей миссии. Находясь здесь, мы не можем себе позволить тех слабостей, которые позволяем дома с собственными детьми и возлюбленными…
Луй-Феандриил роняет красный шлем, который все кавалеры бала, согласно специальному распоряжению Лорда Келеборна, обязаны были иметь при себе. Астрэа удивленно смотрит на него: такое неуклюжее поведение для эльфа большая редкость.
Астрэа (со сдержанной насмешкой): Вас так захватил предмет нашего разговора, что вы…
Луй-Феандриил (смущенно вытаскивает свой шлем из-под кустов и оправдывается): Концентрация азота зашкаливает… Тут его можно обнаружить даже в птичьем помете!
Астрэа: Ну вот видите – какое занимательное открытие! А я думала, биосферой кроме меня никто не интересуется. Ваш батюшка, к примеру, день и ночь просиживает перед Палантиром мудрости, который он теперь использует в качестве ретранслятора мордорской реальности.
Луй-Феандриил (с любопытством разглядывая прилипшие к шлему травинки): Я боюсь, как бы такие дозы мордорского излучения не сказались на его состоянии…
Астрэа: Я надеюсь, что он в силах побороть опасные импульсы, однако контакт с визуальными образами Мордора, этого ужасного, извращенного мира, несет в себе угрозу незаметной порчи… Я должна вам признаться, принц, с недавних пор ваш отец преследует меня. Да-да! Прежде у меня и мысли такой не появлялось. Сестры до сих пор относятся ко мне как к ребенку… (Особым усилием воли заставляет себя говорить дальше, не обращая внимание на удивленного принца.) Не стану больше таить от вас дела давно минувших дней! Ваш отец был всегда подчеркнуто ласков с нами с тех пор, как спас мою злополучную матушку во время жестокого разгрома Белерианда. Всем известно, что в вашем семействе тогда было много недомолвок…
Луй-Феандриил (по-прежнему удивленно, но вполне спокойно): И мой отец воспользовался всеобщим хаосом и отсутствием матери?.. Я всегда подозревал что-то такое.
Астрэа: Не обижайтесь на него, в те дни было много подобных историй.
Луй-Феандриил: Я переживаю не из-за отца… Во всех таких случаях я думаю о матери, о ее черствости и властолюбии.
Астрэа (с пылом): Ваша матушка — самая мудрая и прекрасная Владычица не только в этих грешных землях, но и во всем мире со времен предначальных…
Луй-Феандриил (укоризненным тоном): Вы еще не избавились от этой вечной склонности преувеличивать достоинства женщин, как только речь заходит об избранницах нашего лорда?
Астрэа: Но принц… Почему вы так говорите о своей матушке?
Луй-Феандриил (страстно): Да, да, я так говорю! То, чего я так жаждал, все то, что так сверкало и так прельщало — было в детстве для меня под запретом. Не ходи в Харад гулять, черножопые поймают, не купайся в Андуине, гоблины изловят, не лезь в Морию, а то балрог зажарит… Представляете, каково было мне, сыну Владык Лориэнских? Каково мне было, взращенному на лужайках Йаванны, каждый раз, когда мать внезапно объявляла о своем решении вернуться из Бессмертного Края в Средиземье, дабы в принять участие в схватке за судьбы этого несчастного мира? Каково мне было отправляться под это бесплодное солнце! Отрочество, в котором каждый шаг — смертельный риск, а каждый клочок земли, воды и света — таит ужасную ловушку!
Астрэа (с грустью в голосе): Очень много горечи в словах ваших, мой Принц. Но ведь благодаря этому опыту мы с вами знаем, что могущество Лорда и Леди в соединении с вашей доблестью не победимо!
Луй-Феандриил: Вы здесь в первый раз, и вы многого не знаете, не чувствуете. Увы, меня ни на час оставляет едкое чувство тревоги.
Астрэа: И все-таки, я завидую вашим приключениям в осажденном Лориэне. Но разрешите мне заметить вам о вашем отце…
Луй-Феандриил: Скажите, милая Астрэа.
Астрэа: Как вы знаете, история падения западного Белерианда ужаснее и безумнее, чем все другие страницы в летописи эльфов и людей. Дни и ночи сливались в сплошную пелену безысходности, и только чудо могло спасти разрозненные остатки эльфов. Разгром, истребление, кровосмешение в ходе панического бегства… Думаю, однако, что похождение вашего отца всем пошло на пользу. Во всяком случае, моя матушка никогда не отзывалась о нем плохо.
Луй-Феандриил (без особого интереса к теме): Я рад, если так.
Астрэа: Но даю слово Нолдор — как объяснить это его нынешнее поведение? Ведь теперь он увязался за этой выскочкой Мифиниэль! Про нее вы уже порядком наслышаны…
Луй-Феандриил (безразличным голосом): Уверен, она особенная женщина. Никогда еще отец не уделял столько времени девице из человеческой расы. Быть может, она играет особую роль в неведомых нам божественных схемах?
Астрэа (холодно): Она всего лишь человек, не забывайте об этом, мой Принц. И зачем она ему понадобилась? В качестве личной прислуги? Тем более, что это не единственный случай панибратства нашего Лорда с туземцами. Столько времени уже прошло, а он не занимается ничем, кроме благоустройства замка!
Луй-Феандриил: Он говорит, что нет надежных источников информации. И поэтому он тянет время, выслеживая врага, рассылая шпионов и проверяя на лояльность местных жителей.
Астрэа: И все же, не следуйте примеру отца и посоветуйте ему поостеречься. Я имею в виду его несносный Палантир. (Усталым голосом повторяя давно заученные клише.) Мордор сосредоточил под своим скипетром все самые разрушительные широкополосные магнетроны…
Луй-Феандриил (с лукавой улыбкой): И их излучение незримо обволакивает горы и долины Черной Страны…
Астрэа (мягко): Точно так, как звезды обволакивают друг друга перед ночным карнавалом страсти…
Некоторое время оба прохаживаются молча, ничего не говоря. Затем шлем повторно выскальзывает из руки Принца и падает под ноги Астрэи, скрываясь в темных кустах. Астрэа поворачивается, чтобы выудить шлем, но в этот момент Принц Луй-Феандриил, вследствие специфической атмосферы в этой части Средиземья — или Европы — и, быть может, в силу скверного воспитания хватает Астрэю за талию и притягивает к себе. Их губы сливаются в продолжительном поцелуе.
11.
В западной стороне темного тронного зала возвышается высокий трон из черного дерева, на нем восседает Лорд Келеборн. Шахматный пол постепенно углубляется в направлении к центру помещения, где залит ледовый каток. Парадный вход оформлен в виде асимметричной арки со стрельчатым декором; сводчатые опоры перекрытия зала выполнены из бетона и ничем не украшены. Освещение очень скудное. В целом тронный зал производит самое гнетущее впечатление.
Двое стражников подтаскивают сопротивляющегося Трактирщика (в образе Пленного орка) в сопровождении Верховного Стюарда — старого эльфа с суровым лицом.
Верховного Стюарда: Мордорианец демонстрирует стандартное поведение, сир. Что прикажете делать?
Лорд Келеборн: Для начала я хочу похвастаться одной из своих лучших игрушек. Ведите его в кабину ретрансляции!
В одном из темных углов сводчатой галереи находится кабина с единственным сидением, круглым Палантиром и сложными приспособлениями, напоминающими аэронавигационные приборы. Стража сажает орка и отходит, орк удивленно поглядывает то на Лорда Келеборна, то на Верховного Стюарда в ожидании своей участи.
(Обращается к орку.) Я прошу вас внимательно посмотреть на то, что покажет экран.
Стаскивает плотную вуаль с Палантира. Теперь ясно видно, что на экране постоянное мельтешение, все в ярких красках. Сам Палантир своими размерами, сложной резьбой на охватывающей его горизонтальной панели и красивой подставкой напоминает средневековые армиллярные сферы. Орк завороженно всматривается в возникшее изображение. Первоначально слабо уловимый шум, исходивший от Палантира, нарастает и превращается в неудобоваримый, отталкивающий гомон десятков тысяч глоток. На экране палантира – матч 14-го тура чемпионата Украины по фурболу, ФК “Ильичёвец” играет против “Волыни”. Орк неотрывно смотрит и постепенно начинает гудеть себе под нос, в один голос с болельщиками.
Верховный Стюард: Один из самых итересных феноменов этого обреченного мира, не так ли, мой Лорд?
Лорд Келеборн: О да, сенешаль. Феноменальное единодушие у этих смертных! Видите, даже наш новый друг с этим согласен.
Очарованный неожиданным зрелищем орк начал оживленно следить за беготней футболистов. При последних словах Лорда Келеборна он даже кивнул. Верховный Стюард, однако, стоит наготове справа от него, Лорд Келеборн – слева.
Лорд Келеборн: Но теперь нам придется прервать это захватывающее действо. Сенешаль, сколько секунд до превращения?
Верховный стюард: 36 секунд, сир.
Наступает пауза. По истечении этого срока на футбольном поле начинаются странные превращения. Озабоченно бегающие потные фигурки игроков вдруг замедляются, а некоторые валятся на траву в глубочайшем изнеможении. Никто не подходит к ним, судья не свистит, болельщики замолкают в недоумении. И внезапно там, где только что сидели, стояли и корчились футболисты, начинают мерзко шевелиться и ползать невиданные существа. Двигаются они судорожными рывками, кожа слезает с них слоями, но с усилием они подымаются на ноги и маленькими, медленными шагами направляются к кромке футбольного поля – туда, где располагаются трибуны и где сидят притихшие зрители. Однако при виде сползающей кожи и зловещего перерождения зрители поднимают панику. Начинается толкотня, кто-то сбрасывает кого-то с трибун, пытаясь найти кратчайший путь к выходу. Возникшая суматоха этому мешает, и вскоре оголодавшие зомби добираются до рекламных щитков, резкими и сильными движениями штурмуют трибуны и поразительно быстро оказываются в непосредственной близости от несчастных болельщиков, которые поднимают истерический крик.
Лорд Келеборн: Видишь, милейший, к чему приводят генетические махинации твоего Темного Лорда?
Орк в изумлении отшатывается от Палантира. Теперь он весь дрожит и закрывает голову руками.
Сенешаль, подчиняются ли они мне по-прежнему?
Верховный Стюард: Разумеется, все до единого в вашем распоряжении, мой Лорд.
Лорд Келеборн: Тогда давайте покажем нашему впечатлительному другу, что еще может произойти, когда очередной выскочка в Мордоре начинает играться в магию.
Верховный Стюард силой и угрозами заставляет Орка вновь взглянуть на Палантир. Группа зомби на верхних трибунах разворачивает и укрепляет огромный транспарант с геральдическим символом звезд и луны.
Довольно, отпусти его! Теперь вернемся в Зал Ненаступивших Утрат и займемся делами более неотложными. Пусть мои новые воины укрепляются в захваченном сооружении и превращают его в крепость.
Верховный Стюард (нажимая какие-то кнопки на панели Палантира): Приказ уже отдан, мой Лорд!
Все трое выходят из кабинки и направляются в центр зала.
Лорд Келеборн (самодовольно разглядывая кончики своих бархатных перчаток): Чего же вы ждете, сенешаль? Веревку! Живее, без дальнейших отлагательств. И чтобы коньки идеально подходили по размеру.
В сопровождении стражников и Орка они подходят к ледовому катку. Стражники надевают на Орка серебристые коньки, после чего один из них нажимает на правую руку каменного эльфийского мечника, установленного в центре зала. Приходит в действие катушка под потолком, оттуда сваливается три веревки — одна основная и две запасные. Стража проверяет одну из веревок на прочность, затем снова нажимает рычаг, и две лишние веревки затягиваются обратно катушкой.
Каково состояние покрытия?
Верховный Стюард: Все, чего можно пожелать, это долгой и холодной зимы: в этом случае мерзлота охватит самые фундаментальные основания вашего замка, мой Лорд.
Келеборн: Где Мифиниэль? Может ли у нее или у других обитателей замка возникнуть желание прийти сюда?
Верховный Стюард: Смертная девушка играется с белугами в аквариуме. Мне кажется, этим вечером она вас не потревожит, сир. Но, сами знаете, магия некоторых членов клана все еще позволяет вторгнуться в ваши покои без предупреждения.
Келеборн: Пусть приходят проведать своего Лорда, я не буду протестовать. Пусть никто не имеет никаких иллюзий…
Стража лишний раз перетягивает руки пленника веревкой.
Верховный Стюард: Прикажете приступить к экзекуции, сир?
Келеборн (пленнику): Как тебя зовут, воин?
Орк: Я Денис…
Верховный стюард: Фамилия, твою мать!
Орк: Циркин Игорь Иванович.
Келеборн: Звание?
Орк: Младший сержант.
Келеборн: Как попал?
Орк: Я искал пропавшего товарища на учениях… На убивайте меня, пожалуйста!
Келеборн: Превосходно, образцовый экземпляр. Веревку на него!
Стражники накладывают петлю на Орка и выталкивают его на темный, исходящий какими-то туманными испарениями каток. Орк протяжно взвывает и через несколько секунд начинает падать, однако веревка свободно болтается и затягиваться начинает только тогда, когда Орк падает на колени.
Потуже, сенешаль, потуже!
Верховный Стюард наступает на ногу каменного мечника, и Орк начинает чувствовать, что веревка медленно, но верно натягивается. Обезумев от страха, он пытается обрести равновесие, но из-за перенапряжения никак не может твердо встать на коньках.
Келеборн: Я-то думал, коньки в Мордоре — национальный вид спорта!
Орк что-то невнятно хрипит.
Верховный Стюард: Вы совершенно правы, мой Лорд, миллионы простых мордорских скотов испытывают дикий восторг, созерцая ледовый эксгибиционизм своих соотечественниц.
Орк продолжает хрипеть и бормотать, потом издает крик:
Допоможитэ мени!
Келеборн обращается к Орку снисходительно:
Я тоже нуждаюсь в помощи, дружок! Скажи, как тебя звать по-настоящему.
Орк: Какая вам разница! Я просто ничтожный служитель великого Мордора!
Келеборн: Ах, какая лирика… Переходим в фазу сотрясения!
Верховный Стюард вновь что-то нажимает на фигуре каменного мечника, после чего весь каток начинает дрожать.
Орк (хрипло, с ненавистью): Фашисты! Бандеровцы! Меня зовут…
Келеборн (строго): Как тебя зовут?
Орк: Меня зовут Губарь.
Келеборн: Полное имя!
Орк: Губарь Насмарк Пуцхуруц, сын Сердюгуца Плешивого и Гадючки Гыф-Гаф.
Келеборн (Стюарду): Убрать подножное сотрясение. Действие дегенеративного излучения, кажется, ослабевает, так что интенсивность методов воздействия вполне можно снизить.
Верховный Стюард: Как скажете, мой Лорд.
Орк немножко успокаивается, принимая более или менее ровное положение, но коньки по-прежнему опасно скользят.
Келеборн: А теперь попробуйте напрячь мышцы спины и сделать вращательные движения головой — это очень полезно в вашем положении.
Орк (злобно глядя на него исподлобья): Вы американские шавки! Шакалы! Фашисты! Не буду вертеть перед вами задницей!
Келеборн: Это на твое усмотрение. Сенешаль, сколько времени до критического натяжения?
Верховный Стюард: Пять минут сорок четыре секунды.
Орк (набравшись сил, вновь приходит в бешеное остервенение): Че вы прицепились ко мне? Кто дает вам право…
Келеборн: Как ты попал сюда, мы и сами знаем. Расскажи лучше, где располагается ваш лагерь?
Орк: Меня послали из-под Ростова. Как и сотни других. И скоро нас будут тысячи. И мы отправим вас бандеровцев на тот свет, где вы будете лизать бездуховные американские задницы до скончания времен.
Келеборн: Уже лучше. А теперь ты расскажешь мне про нефть.
Орк: О, нет! Только не про нефть! Я ничего не знаю про нефть, мне платили наличными, углеводородных опытов на мне не ставили, ну, почти не ставили… Я не имею ничего общего с нефтью, я обычный солдат!
Келеборн: Пусть будет так, солдат. Тогда рассказывай, что вы собирались делать после боя при Докучаевске?
Верховный Стюард: Мы застали его, когда за ограблением выживших стариков, убегающих от артиллерийского обрела.
Орк: Это неправда! Я шмарики искал там.
Келеборн: Значит, у вас недостаточно боеприпасов для поддержания напряжения на вашем участке?
Орк: У нас ничего недостаточно. Все зависит от центра. Если вовремя прислал подмогу — держимся. А коли не прислал — будет как в Славянске.
Верховный Стюард: А как было — в Славянске?
Орк: В Славянске было… Ящик патронов, десять буханок на роту и сто двадцать обглоданных бабушек в резерве. Без шансов на подкрепление.
Келеборн: Сурово по вам в Славянске прошлись, да?
Орк: Только напалму не хватало, товарищ бандеровец. Полный пинцет.
Келеборн: А ты не спеши с выводами. Как только высунуться ваши драконы — мы и напалму подвезем, и летающие крепости пригонем.
Орк: Драконы — это миф. Только тупые американцы верят в драконов. Настоящих драконов разрабатывают наши генные инженеры. Но это еще дело будущего. (Опускает голову, несмотря на адское напряжение позвонков.) Товарищ провокатор, отпустите меня Христа ради! Я больше никогда в Славянск не сунусь. И в Мордор не вернусь… Клянусь — не вернусь!
Келеборн: Это и так ясно, что не вернешься. (Верховному Стюарду.) Сенешаль, развяжите ему шею и препроводите в кабину для ретра —
Двери в зал со скрежетом распахиваются и к разговаривающим подбегает сбитый с толку и сильно побледневший Принц Луй-Феандриил.
Отец! Что здесь происходит? Зачем ты притащил сюда трактирщика?
Орк сразу начинает безудержно верещать о помощи улюлюкать.
Келеборн: Хорош трактирщик! Ты бы проведал, какой у него эль. Тяжкое преступление – подавать воинам света такую гадость.
Принц Луй-Феандриил (возмущенно): С каких это пор ты караешь и милуешь, преступая священные обеты Перворожденных? Своим поведением ты всех нас обрекаешь на чудовищные бедствия!
Келеборн: Я тут пытаюсь заниматься делом, а ты чего хочешь?..
Принц Луй-Феандриил: Существуют границы твоему произволу, и Стражи позаботились об этих границах тысячи лет назад! Скольких ты уже казнил? Скольких еще казнишь? Скольких – …
Келеборн (в гневе): Я тут каждый день рискую жизнью, а ты приходишь и начинаешь рассуждать о каких-то границах!
Принц Луй-Феандриил: Да, о границах! Ты сам учил о том, что даже во дни испытаний нельзя забывать о границах. Что даже Враг старается соблюдать границы, установленные Стражами!
Келеборн (в ходе следующего монолога Лорд Келеборн впервые за все время приходит я ярость): Стражи, ты говоришь? Никто никогда не знал, что на уме у Стражей. Стражи всегда лгали, говоря, что мы избранные. Ничто не удостаивается внимания Стражей: ни нравственное уродство, ни физическое, ни даже посягательство против Глубинной Правды! Никакие войны и клятвы, никакая жажда мести, – ничто, кроме игры. И в этой игре у Стражей на руках все козыри.
Принц Луй-Феандриил: То, что ты говоришь, это кощунство, какого не слыхало ни одно эльфийское ухо. Я требую доказательств.
Келеборн (все больше злясь и бледнея): Доказательств?! Доказательство – это я! Посмотри на меня: я – воин. И ты – воин. Ты обязан им быть. Мы должны были бороться вместе, но ты злоупотребил моим доверием. Сейчас все на кону. Всюду агенты Врага! Убийцы, отравители, распространители паники, сеятели смуты! И единственное, что может нас спасти – это последовательная, неустанная, самоотверженная борьба против Врага во всех его проявлениях. Знай, что воин, который не защищается, всегда бесславно умрет!
Принц Луй-Феандриил: Ты захлебываешься в своем безумии, ты говоришь словами слепого!
Келеборн: О, когда-нибудь ты прозреешь и выучишь свой урок. В границах – вся ложь и низость этого мира. Враг это знает, и в том его власть. Ибо одурманенный границами бессилен вершить правосудие!
Принц Луй-Феандриил: Слова! Вокруг тебя непроницаемый дурман слов!
Келеборн: Слова – опора в моей миссии.
Принц Луй-Фенадриил (все более испуганно): Ты жаждешь лишь власти, отец. Однако твоя миссия состояла не в этом… Что же ты собираешься делать – защищать несчастный народ, или навязывать свою власть?
Келеборн (страшным, охрипшим голосом): Покорять и торжествовать!
Я – а не Стражи – сподвиг эльфов на этот поход. Я, а не Стражи, озаботился несчастьями смертных. И не пристало мне, Лорду эльфов и людей средиземья, единоличному властителю их умов и душ, справляться у тебя о том, что там постановили Стражи! (После паузы продолжает более спокойно.) Иди и смотри на картину грядущих потрясений. И будь благодарен Трону за то, что тебе позволено оставаться в единственно надежном укрытии, в то время как тысячи гибнут от меча и огня.
Принц Луй-Феандриил: Заклинаю тебя, одумайся!
Келеборн: Нет у тебя власти заклинать и нет власти проклинать. Посмотри на себя: опешивший, испуганный инфант, внезапно обнаруживший подводные течения этого смрадного мира, куда ты прибыл праздного шатания ради! Глупый мальчишка! Приди в себя и ступай со мной, я приказываю тебе как Владыка и защитник Средиземья.
Принц Луй-Феандриил: Я не стану спокойно смотреть, как ты пытаешь беззащитного пленника!
Келеборн: Несчастный дурак! Твой отец ищет Глубинной Правды! Твой отец борется против легионов Мордора, и борется небезуспешно! Борьба, грядущее возмездие – вот о чем ты должен был думать. Я надеялся, что у тебя остается шанс повзрослеть. Я надеялся, что от тебя можно не скрывать очевидные выгоды близости к Глубинной Правде – …
Принц Луй-Феандриил: Пока ты в этих темных казематах, ползешь к своей Глубинной Правде – великая угроза только растет. Пока ты не найдешь подступы к империи Врага, пока ты не разоблачищь его в глазах нынешних смертых обитателей Средиземья, никто не встанет в строй, никто не станет сражаться за Запад, и Враг окончательно задавит свободные народы!
Келеборн: Горе моему роду и племени, мой сын потерял веру в исход великого замысла!
Принц Луй-Феандриил: Ты отказался от замысла и стал править личной властью, отец.
Келеборн (немного спокойнее): Сколько глупостей за один день произнесено тобой! Я отправляюсь к Палантиру, древнему оружию истинных зашитников Средиземья. Ступай со мной, убедись своими глазами, как мое оружие одолевает его орду!
Принц Луй-Феандриил: Нет, я не пойду, отец. Я ненавижу твой Палантир. Он оскорбляет замысел Стражей.
Келеборн (в бешеной злобе): Ступай за мной или немедленно убирайся!
Принц Луй-Феандриил: Я не пойду за тобой. (Скрывается.)
Келеборн (отворачиваясь): Что ж, ты поплатишься за это. Победа будет за мной. (Верховному Стюарду.) За мной, сенешаль, и будь по-осторожнее с пленником, мне он нужен живым.
12.
Однокомнатный номер в одном из отелей Запорожья. На смятой постели под большим, закопченным от табачного дыма портретом Богдана Хмельницкого лежит Принц Луй-Феандриил, рядом с ним сидит, обняв колени, полуобнаженнная Мифиниэль. По комнате разбросаны предметы ее одежды, на небольшом столе стоит компьютер. Рядом с кроватью – пурпурные сапожки Принца.
Мифиниэль: Сколько времени, по твоим расчетам, продлится кризис?
Принц: Ты имеешь в виду…
Мифиниэль: Упадок.
Принц: Я думаю, пройдет много лет, пока отец не поймет, что ему угрожает опасность со стороны недовольных сановников. Но рано или поздно ему придется отступить от своих притязаний и предоставить смертным свободу самоопределения.
Мифиниэль: А что такое самоопределение?
Принц: Это право каждого народа выбирать свою судьбу.
Мифиниэль: И ты не собираешься его предупредить об опасности?
Принц: Об этом нечего и говорить. (Затягивается сигаретой.) Вспомни, как он тебя обманул. На его счастье, никто никогда не узнает зловещие подробности его плана, даже Темный Властелин.
Мифиниэль (мечтательно и печально): Он был очень мил, рассказывал о новейших экспериментах в магии, объяснял мне открытия самых продвинутых лабораторий мира. Да, он играл в открытую. Помню, как он сказал, что для него только жалость к судьбе смертных берет верх над соображениями этикета… Неужели он не был честен со мной?! Я могла бы его полюбить, если бы только… Но ты вмешался и все испортил.
Принц: И теперь ты его уже не можешь любить?
Мифиниэль: К сожалению, я не умею любить обреченных. Хотя иногда это бывает красиво. Как в том американском фильме.
Принц: Да, хороший фильм, как же он назывался?.. “Пумпаник”?
Мифиниэль: “Титаник”.
Принц: Знаешь, твоя раса умеет создавать такие вещи, от которых мы плачем, как наши юные предки, свидетели рождения солнца и луны.
Мифиниэль: А тебя не расстроит, если замок твоего отца будет взят Темным Врагом из-за твоего предательства?
Принц: Предательства? Я не думал, что ты так наивна!
Мифиниэль: Это не наивность, это у нас называется “психологизм”. Ведь сначала люди начинают плакать, и только потом они приписывают свои слезы катастрофе какого-то человека или эльфа. Но в чем на самом деле причина – неизвестно… А у вас, эльфов, другая душа, вы не можете испытывать страх так же часто, как мы. И все же ты заплакал, когда увидел, что я плачу.
Принц (холодно): Никогда раньше не подозревал об этом свойстве организма. Вероятнее всего, это связано с климатом ваших краев – то резкая влажность, то невыносимая сухость…
Мифиниэль (приближаясь к Принцу всем телом и почти касаясь его лицом): Ты очень глупый эльф, ты знаешь об этом?
Наступает пауза. Внезапно из-за стен номера слышится ужасный звук, после которого появляется монотонный, глухой гул.
Ты уверен, что тебе стоит ввязываться во все это теперь, когда я решила быть с тобой? Зачем тебе нужна эта война? Ведь никогда прежде экспедиции Лордов Запада не претерпевали такого раскола.
Принц: Да, это плохой знак.
Мифиниэль: И ты все же собираешься бороться?
Принц (опустив глаза, говорит тихим, но твердым голосом): Я собираюсь бороться, если ты меня не покинешь.
Мифиниэль: И как ты представляешь себе эту борьбу? В чем ее цель?
Принц: Как это, в чем цель? Мощная магическая атака на рубежи обороны Врага по оси Курск – Орел – Тула – Черное Останкино, полное уничтожение всех легионов Мордора и последующее провозглашение Пятой Эпохе всемирной истории, – такова единственная возможная цель.
Мифиниэль: Тотальная война?
Принц: За исключением дней, отмеченных заповедной геометрией звезд и луны… А как еще бороться с мировым злом?
Мифиниэль: Знаешь, мои родичи долгие годы не могли ответить на этот вопрос. Я не ожидала, что ответ будет таким простым и очевидным.
Принц (раздраженно): А как ты предлагаешь поступать с полчищами врага, которые не поддаются этической обработке и сеют разлад в наших рядах, вроде того орка, о котором я тебе рассказывал?
Мифиниэль (опустошенно): Я не знаю! Но я надеюсь, ты понимаешь, как следует действовать.
Принц: Я сумею победить всемирное зло, но сначала нужно решить проблему отца.
Оглушительно хлопает дверь в коридоре, в номер просачивается дым и вода. Через минуту вокруг кровати, на которой лежат влюбленные, начинает подниматься вода.
Мифиниэль (в панике): Откуда столько воды?
Принц: Не волнуйся, дорогая. За окном все так же светит солнце, а уж если свет солнца не изменился, то ничего существенного не могло измениться в этом мире.
Мифиниэль: Но… Неужели ты будешь просто лежать?
Принца переполняет презрение к собственному бессилию, ко всем этим напастям и ко всему обреченному, как бумажный кораблик, Средиземью. Он молчит и пытается не смотреть на Мифиниэль. Между тем, уровень воды в комнате все выше.
Мифиниэль (вскакивает на кровати и кричит): Ты бездарность! И ты еще смеешь посягать на трон твоего отца!
В этот момент звонит мобильный телефон, Принц берет трубку и молча слушает, через несколько секунд связь прерывается.
Принц (отрешенно): Говорят, что уровень воды будет повышаться; велика опасность пожара. Система управления дамбами вышла из строя, оттого и наводнение. По всей видимости, Враг успел запустить широкополосный рельсотрон…
Мифиниэль: И что теперь делать?
Принц никак ей не отвечает, только поднимает из воды свои волшебные сапожки, ничуть не промокшие, и начинает их надевать. С трудом выйдя из ступора, Мифиниэль берет свою сумочку, прыгает в воду и подбегает к шкафу, начинает в нем копаться.
Мы же не можем отсюда бежать в таком виде! Я сдала в прачечную платье… Нам должны помочь…
Принц: Никто ничем не поможет..
Встает и подходит к ней, прикладывает ладонь к ее растрепанной голове. Мифиниэль успокаивается и обнимает эльфа. Они долго стоят так по колено в воде.
Пойми, бессмертные никогда не смогут помочь твоей расе. Враг всегда на шаг впереди. Он на шаг впереди нас, но вы – именно вы – иногда умеете обмануть его. Все наше внимание приковано к вам, без вас и вашей борьбы мы ничтожны и никчемны. Да, это именно ваша борьба. Даже солнце у вас в точности такое же, как там, на Западе…
С минуту они смотрят, как дивные лучи заходящего солнца сквозь большое окно проникают в комнату и озаряют их светом.
Мифиниэль (мечтательно): Но может ли это быть прямо здесь и сейчас?.. Точно такое же солнце, точно такой же закат!
Раздается звук сильного взрыва.
13.
Звук ужасного плеска и грохота. Остров Хортица скрывается под бурыми волнами, пришедшими с неведмого севера. Ветры, птицы и звери рвут и мечут, борясь за выживание. Странная большая птица пролетает на фоне водоворотов и разрушений и взмывает высоко над этим хаосом. Мимо проплывают клочья туч. На птице восседает Мистический Путник с опущенным темным капюшоном, так что лица не разглядеть; голос его преисполнился глубокого коварства.
Звучит пронзительный вопль. Затем раздается оглушительный и устрашающий Голос из Черного Останкина. В рокочущем голосе этом можно услышать сокровенную память о первых днях мироздания.
Завершилось?
Мистический Путник: Все завершилось полной победой, о венценосный.
Голос из Черного Останкина: И на фронте, и в тылу?
Мистический Путник: И на фронте, и в тылу, мой повелитель.
Голос из Черного Останкина: Твои расчеты… они говорили о долгой и затяжной борьбе.
Мистический Путник: Я глубоко ошибался, мой повелитель. Никаких признаков упорного сопротивления, конечно же, нет. Ошметки эльфийского воинства во главе с Принцем отступают в западенские дебри, но большая часть эльфов с самого начала попала под наши чары. Растленные, дряхлые существа!
Голос из Черного Останкина: Скоро ли мое владычество утвердится на этих землях?
Мистический Путник: Экспансия продвигается прекрасными темпами, мой повелитель. Это ваша крупнейшая победа. Тысячи беглецов изловлены моими воинами и заключены в кандалы вечного рабства. Разумеется, им будут сделаны все необходимые прививки…
Удары грома и молнии заглушают его последние слова, хищное существо сильно взмахивает крыльями и исчезает вместе со своим наездником в непроглядной тьме.
Занавес
Александр ТЕР-ГАБРИЭЛЯН
