По мнению политического аналитика Геворга Меликяна, в Вене остались без ответа предусловие о возвращении на позиции, которые были до 2-го апреля (возвращение потерянных 800 гектаров) и вопрос о предоставлении гарантий
– Господин Меликян, сначала поговорим о венской встрече. Какую задачу решили страны-сопредседатели Минской Группы ОБСЕ? Видите ли Вы возможность продолжения переговорного процесса, учитывая тот факт, что официальный Баку уже предпринимает попытки отказаться от достигнутых в Вене договоренностей, в частности, было заявлено, что в вопросе полномочий личного представителя действующего председателя ОБСЕ Анджея Каспшика существенных изменений быть не может.
– Странам-сопредседателям важно было убедиться в том, что четырехдневная война не стала поводом для отказа от формата Минской Группы и поисков решения конфликта военным путем. В переговорном процессе, длящемся уже более 20 лет, было множество случаев, когда стороны отвергали то или иное предложение, предлагали какие-то механизмы и варианты разрешения конфликта, имели место военные обострения, но, наверное, впервые серьезно обсуждается вопрос эффективности существующего формата. Очевидно, что положительного сдвига в процессе урегулирования еще нет, в результате чего погибают люди. Азербайджан использует любой повод для того, чтобы напомнить о себе. Сопредседателям важно было понять настроения сторон, особенно – армянской (которая стала поднимать вопрос возвращения Арцаха за стол переговоров), адресовать вопросы Сержу Саргсяну касательно законопроекта о признании независимости НКР, а также выяснить причины военной авантюры Азербайджана и политические расчеты, и, возможно, покровителей.
Наверное, эти разъяснения армянской стороной были восприняты как непубличное, но адресное обвинение Азербайджану. Сопредседателям необходимо было также выяснить некоторые вопросы между собой, они уже касались интересов этих стран в нашем регионе. Что касается полномочий Каспшика, то даже в случае, если Азербайджан не выполнит взятые на себя обязательства (что вполне возможно, поскольку Азербайджан попытается избежать тех предложений, которые заведут его в тупик), армянская сторона должна настаивать на том, чтобы хотя бы в рамках существующих полномочий Каспшик работал более эффективно. Ведь его офис проводит мониторинг уже много лет и ни разу не было представлено адресного доклада.
Читайте также
– Сразу же после четырехдневной войны позиция Еревана стала довольно жесткой, были выдвинуты известные предусловия. Если сопоставить венскую встречу с заявлениями, прозвучавшими из уст Сержа Саргсяна сразу же после нее, какая позиция у армянской стороны сегодня?
– Армянская сторона полагает, что хотя бы частично предусловия Еревана были выполнены, о чем свидетельствует совместное заявление глав МИД стран-сопредседателей касательно внедрения механизмов расследования и приверженности установленному в 1994-95 гг. режиму прекращения огня. Без ответа остались предусловие о возвращении на позиции, которые были до 2 апреля (возвращение потерянных 800 гектаров) и вопрос о предоставлении гарантий того, что Азербайджан не решится на новую агрессию против народа НКР. Азербайджан считает, что эта встреча закрепила «факт возвращения территорий», тогда как армянская сторона считает положительным тот факт, что сопредседателями было оказано определенное давление на Азербайджан. Несмотря на то, что армянская сторона в Вене одержала маленькую тактическую победу, тем не менее, Карабахский вопрос гектарами далек от проармянского урегулирования.
– Как Вы думаете, есть ли у России и США единая позиция по карабахскому урегулированию?
– Несмотря на то, что в Армении звучит мнение о том, что здесь имеет место столкновение интересов, в международных экспертных и политических кругах имеют обратное мнение: они, в условиях существующей напряженности, работу Минской Группы ОБСЕ по части русско-американского сотрудничества считают примерной.
Конечно же, российская сторона хотела бы получить максимально возможное, и для России сохранение контроля в этом регионе имеет жизненно важное значение, как с экономической, и геополитической, так и с психологической точки зрения. Mосква, постепенно теряя былых естественных союзников (Грузия, Молдова, Украина, сейчас уже – Армения), ужесточает свою позицию, превращая постсоветские республики в платформу для борьбы против влияния НАТО и Запада, что опасно, особенно для Армении, которая в результате ужесточения позиции уже потеряла авторитет возможность полноценной евроинтеграции. Для США важно не позволить, чтобы регион оказался в новом хаосе, поскольку ситуация может выйти из-под контроля, и с этой точки зрения позиции России и США, по всей вероятности, совпадают.
– После Четырехдневной войны в нашем обществе чувствовались определенные антироссийские настроения. С одной стороны – сделки по продаже оружия Азербайджану, с другой — российско-азербайджанские впечатляющие отношения в разных сферах. Господин Меликян, в состоянии ли Армения строить с Россией настоящие партнерские отношения, где были допущены ошибки и какие Вы видите выходы из существующей ситуации?
– Армения, как и любая другая суверенная страна, может и должна строить отношения, в центре которых должны быть национальные и государственные интересы. Осознание этого для многих является трудным или нежелательным делом. Политика, в центре которой находятся интересы государства и нации, помогает строить равноправные партнерские и смелые отношения с другими странами, содействуя также решению конфликтов. Уже не в первый раз Россия своими действиями вызывает негодование в обществе, но несимметричные и вертикальные отношения между Россией и Арменией являются следствием недальновидной и эгоцентричной политики высшего политического руководства, причина которой в недостатке профессионализма, стереотипного мышления советских лет, наличии комплекса неполноценности и отсутствия общественной поддержки.
С другой стороны, есть необходимость в становлении демократических институтов и серьезных реформах в основных сферах, что помогло бы перерезать советскую зараженную пуповину с Россией и заставило бы построить отношения на качественно новом уровне, и от этого выиграли бы народы двух стран.
– Позиция официального Еревана по признанию НКР со стороны Армении понятна, сейчас она будет мешать возможности продолжения переговоров. А какие действия предприняла дипломатия Армении в вопросе международного признания НКР и ее возвращения за стол переговоров? Видите ли Вы сегодня возможность серьезного продвижения в этом направлении?
– Дипломатия эффективна, если она имеет четкую и сильную государственную поддержку, служит общественным интересам и координируется смелыми, дальновидными профессионалами с творческим мышлением. Дипломатические шаги всегда медленны и часто невидимы, но они не должны терять свою динамику, чтобы цель превращалась в самоцель. Немножко непонятен тот факт, что армянские стороны в вопросе арцахского урегулирования не имеют концепции и «дорожной карты» и в основном принимают ситуативные, а не всеобъемлющие решения. Существующая неопределенность, возможно, была бы понятна и приемлема, если бы не было жертв на границе и в приграничных районах. Ту же самую модель международного признания Армения пытается применить и в вопросе Геноцида. Не надо процессы и инструменты ставить выше целей и конечных результатов, тем более, что на них тратятся огромные финансовые ресурсы. Если даже мы и движемся в направлении международного признания НКР, то необходимо указать условные сроки, воздействие факта признания на решение проблемы и то, как, скажем, осуждение азербайджанской агрессии парламентом Чили может изменить поведение Азербайджана на границе. Полагаю, необходимо больше говорить о возвращении НКР за стол переговоров и уточнении его статуса, а также о том, как достичь стабильного мира, несмотря на крайне запутанную ситуацию.
– Много говорится о том, что после того, как в Баку состоится «Формула 1», Азербайджан развяжет новую войну. Кто может подтолкнуть Азербайджан на широкомасштабную войну, считаете ли возможным нарушение стабильности в нашем регионе посредством войны в Карабахе?
– Когда речь идет об Алиеве, то возможно все. Но я придерживаюсь мнения, что у Азербайджана нет ни политического, ни военного потенциала начать против Армении и НКР широкомасштабную войну (хотя, многие считают апрельские события именно широкомасштабной войной), и для этого есть ряд причин. Надеюсь, я не ошибаюсь. Говоря о широкомасштабной войне, я подразумеваю идти ва-банк в ожидании «игры с нулевой суммой». Четырехдневная война показала ограниченность и бесперспективное видение Азербайджана в вопросе изменения статуса-кво, что, кстати, были не новостью. Серьезная война – дело довольно дорогостоящее и опасное, и стране с негативной экономической динамикой и внутренней напряженностью очень дорого обошлась даже четырехдневная война, во всех смыслах. Наверное, Азербайджан пользуется определенной поддержкой некоторых стран, но в меру – без фанатизма.
Сопредседатели также осознали, что в случае глобальной войны в ход будет пущен не только весь потенциал Армии Обороны НКР, но и Вооруженных Сил Армении, и тогда в Баку поймут, что для них может быть еще хуже. Тем более, что при подобном развитии событий сразу же перестанет действовать формат Минской Группы ОБСЕ, и страны, особенно Россия, будут вынуждены защищать одну из сторон конфликта что приведет к тектоническим сдвигам в регионе и оперативному перераспределению сил. Кроме сильной армии важным оружием Армении и Арцаха, в первую очередь, должно стать стабильное экономическое развитие и глубокая демократизация, это поможет найти больше сторонников на международной арене и достичь окончательного урегулирования проблемы.
Эмма Габриелян
Газета «Аравот»
24.05.2016г
