«Ровно десять лет назад Александр Литвиненко умирал долгой и мучительной смертью в лондонской больнице. 44-летний Литвиненко — бывший агент КГБ с неоднозначной репутацией, бежавший в Великобританию после ссоры со зловещим самовластием Владимира Путина — был отравлен полонием-210, смертоносным изотопом, тайно подлитым к нему в чай в баре отеля в Мэйфэйре», — сообщает Марк Франкетти в The Times.
«Дожидаясь в Москве аудиенции с человеком, которого Скотланд-Ярд все еще разыскивает по обвинению в этом убийстве, я изумляюсь уникальности судьбы Андрея Лугового. Луговой — один из немногих людей в мире, чья жизнь обрела головокружительный поворот к лучшему только после того, как его обвинили в таком резонансном преступлении — первом доказанном убийстве с помощью редкого и очень радиоактивного изотопа, — говорится в статье. — За десять лет избегания экстрадиции в Великобританию (…) охранный бизнес Лугового расцвел, сделав его мультимиллионером. Луговой также начал успешную политическую карьеру. В сентябре его в третий раз избрали в Думу — нижнюю палату российского парламента, — в которой он также является членом оборонного комитета».
«Я впервые встретился с Луговым десять лет назад, сразу после того, как его заподозрили в соучастии в отравлении Литвиненко. Бывший агент КГБ еще умирал. Его лицо превратилось в незабываемую маску смерти, когда его волосы выпали из-за отравления радиацией. Британские эксперты-токсикологи еще не выяснили, что погубившее его вещество — полоний-210. Когда через несколько дней они сделали это открытие, обнаружилось, что Луговой несколько раз оставил радиоактивный след после встречи с Литвиненко в Лондоне в 2006 году. Мне тоже пришлось пройти проверку на заражение, так как я подходил близко к Луговому, — и Скотланд-Ярд пригласил меня на неофициальную беседу», — вспоминает Франкетти.
«За десять лет, прошедшие с момента убийства, ни одному иностранному журналисту не удалось провести с Луговым столько времени, сколько мне. Мы встречались десятки раз во множестве разных ситуаций, официально и неофициально, — сообщается далее. — За эти десять лет время, проведенное с Луговым, было путешествием, спутавшим мои ожидания. Я подозревал его, потом верил ему, когда он все отрицал, потом еще больше запутался. Со временем он начал мне нравиться — несмотря на мою полную теперь убежденность, что он точно был соучастником убийства».
Читайте также
«Луговой знает, что я думаю, что он лжет, и я знаю, что ему придется и дальше притворяться невиновным. В конце концов, разве у него есть выбор? И все же он не ответил отказом ни на одну из моих многочисленных просьб об интервью и всегда вежливо соглашался встретиться для неофициальной беседы. За исключением единственного самого главного вопроса, на который он не мог ответить честно — «Вы это сделали?», — он всегда был открытым, откровенным и разумным, — говорится в статье. — (…) Для меня, в моем безнадежном и доводящем до безумия квесте с задачей раскрыть убийство Литвиненко, ключевым всегда был вопрос, оставшийся без ответа: какова была настоящая глубина вовлеченности Лугового и Ковтуна? Узнав это, можно разгадать все остальные загадки одного из самых громких и наглых убийств в современной истории Великобритании».
«Вот в чем мы можем быть уверены: несмотря на все свои горячие отрицания, Луговой и Ковтун подмешали в чай Литвиненко полоний-210. Радиоактивный след, который они оставили на сиденьях самолета, в номерах отелей, офисах и лондонском баре, где был отравлен Литвиненко, говорит сам за себя. Более того: он научно доказан», — утверждает Франкетти.
«Кто именно в Москве заказал убийство и почему? — спрашивает журналист. — Чего они надеялись достичь, убив Литвиненко? Кто выбрал Лугового и Ковтуна как исполнителей убийства? Когда и где? Что именно знали предполагаемые убийцы и на что они, по их мнению, согласились? Вот ключевые вопросы, которые донимали меня все время, пока я находился на уникально близком расстоянии от Лугового».
«Я не верю, что Луговой — хладнокровный убийца. Не потому, что он показал мне свою человеческую и привлекательную сторону, а потому, что ни один беспощадный киллер, отправленный Россией на сверхсекретную миссию, не вел бы себя так, как вел себя Луговой до и после убийства. Даже британская полиция полагает, что Луговой и Ковтун не знали, что имеют дело с полонием. Если бы они это знали, не обращались бы с ним так неосторожно. В одном случае Луговой попытался избавиться от смертоносного вещества, слив его в раковину номера в лондонском отеле, и оставил повсюду высокорадиоактивные следы. Позже он даже умудрился случайно заразить радиацией своих детей», — говорится в статье.
«По одной из теорий, российские спецслужбы давлением или шантажом заставили Лугового совершить убийство, а выбрали его, потому что он был знаком с Литвиненко, который очень осторожно выбирал, с кем встречаться, так как боялся стать мишенью убийцы, — передает журналист. — Но такая многоопытная тайная полиция, как российская, едва ли пошла бы на высокие риски, связанные с принуждением кого-то к совершению такого преступления, как убийство Литвиненко. Более вероятно, что кураторы Лугового не сказали ему, что влитое им в чай вещество убьет Литвиненко. Что думал Луговой о составе вещества, с которым работал, и цели его применения — недостающие частицы пазла. Узнав эти два факта, можно будет понять, чего планировали добиться заказчики убийства Литвиненко, думая, что полоний-210 не обнаружат, и почему Луговой оказался соучастником преступления».
«Недавно я спросил Лугового, чиста ли его совесть, — сообщает Франкетти. — «Да, — сразу сказал он. — Я сплю хорошо». Я ему верю — не потому, что считаю его невиновным, а потому что полагаю, что он совершил убийство, либо будучи убежденным, что поступает правильно, либо потому, что не знал, что убивает. Так жалеет ли он о чем-нибудь?»
«Если бы я мог вернуть время назад, я изменил бы только одно: не стал бы вести дела с Литвиненко, вот и все, — сказал Луговой. — Когда он вдруг ни с того ни с сего позвонил мне поговорить о бизнесе, мне надо было быть осторожнее и отказать ему».
«Много раз я просил Лугового пообещать мне прийти и прошептать правду мне на ухо, когда я буду умирать. Он сказал, что сделает это. Конечно, это просто слова. И угнетающая реальность такова: семья Литвиненко никогда не добьется правосудия, и вся правда о его убийстве никогда не выйдет на свет. Возможно, это самая красноречивая улика против постсоветской России — ее дико глубоко укорененная неспособность быть честной по поводу своего темного прошлого. И это не изменится — на нашей памяти», — резюмирует автор.
Источник – издание Инопресса.Ру
Фото — ВВС