2016-ый завершился важнейшим визитом года: Президент Исламской Республики Иран Хасан Роухани с официальным визитом прибыл в Ереван. Это был его первый визит в Армению за период его более чем трехлетнего президентства.
В совместном Заявлении, подписанном президентами Армении и Ирана, не затрагивается вопрос региональной безопасности, тогда как можно исключить, что вопрос был обойден в ходе встречи тет-а-тет. Оба государства, будучи окруженными длительными конфликтами, крайне заинтересованы в существенном изменении среды безопасности, и очевидно, что в стратегическом плане интересы Еревана и Тегерана просто совпадают. Однако, иначе обстоит дело с реалиями.
Текст принятого Заявления выделяется своей большой осторожностью и, конечно, не охватывает весь объем имеющихся взаимных интересов, а также «недотягивает» до качества, адекватного имеющемуся потенциалу.
Речь, в первую очередь, касается сферы безопасности и в контексте двусторонних, обоюдных интересов. И главные ограничивающие факторы при этом находятся в Москве, факторы, которыми пропитана вся ткань и философия отношений Армения-Россия. Эти противоречия, о которых уже говорилось многократно, на фоне отношений Армении с Ираном становятся явными. Учитывая известные внешнеполитические проблемы Армении, сомнений нет, что любой проект стратегической важности с Ираном для Армении пересекается с плоскостью безопасности. Особенно, если известно, что главный потенциал армян-иранского экономического сотрудничества составляют сферы энергетики и транспорта.
Читайте также
Это сферы, которые в результате «дальновидной» политики Еревана часть за частью, сфера за сферой, рынок за рынком – передавались, продавались и дарились русским, и, превратившись в монополии, превратились в кандалы: газ и распределение, электроэнергетика и распределение, нефтепродукты, железная дорога. Следовательно, Армения, тем самым, превратилась из принимающей решения в этих сферах в пассивного наблюдателя, закрепив этот унизительный статус договорами, которые не только неподобающи независимому государству, но и чреваты угрозами, если учесть, какую смертоносную и разрушительную политику ведет Москва в постсоветском пространстве, особенно – на Южном Кавказе. Вдобавок к этому, Армения, став членом ОДКБ и создав с Россией так называемую «совместную группировку войск», ограничила также свои возможности сотрудничества в оборонной сфере, сколько бы армянские должностные лица не твердили обратное или не пытались доказать, как это благоприятно для безопасности Армении.
Естественно, достигшее ненормальных масштабов присутствие третьей стороны не позволит Еревану, чтобы, выступая в качестве субъекта, сделать шаги, исходящие из наших национальных интересов.
А интересам Москвы противопоказано, чтобы армяно-иранские двусторонние отношения обрели стратегический масштаб. В Москве очень хорошо понимают, что это существенно повысит возможности Армении для ведения самостоятельной политики. А это означает, что позиции Москвы в регионе могут оказаться под большими рисками. Кроме того, в оказавшейся под санкциями Москве также хорошо представляют, каким грозным соперником может стать освободившийся от санкций Иран со своими гигантскими нефтегазовыми резервами, если Тегеран получит возможность выйти к берегу Черного моря по самому выгодному и самому безопасному для него маршруту – Иран-Армения-Грузия, связав Индийский океан и Персидский залив с Черным морем. Москва не для этого построила газопроводы «Северный поток» и «Голубой поток», а сейчас стремится добавить к ним «Турецкий поток», чтобы позволить подобное катастрофическое для ее интересов развитие, которое может со временем просто обнулить российский фактор в Европе.
В отличие от России, и независимо от того, какие сложности имеют место в отношениях Иран-Запад, Кавказскую политику Тегерана можно считать одной из важнейших констант в региональных реалиях, как то: Иран за последние почти двести лет на Кавказе был и остается фактором мира и региональной стабильности. В отличие от остальных двух соседей нашего региона, Иран, где многократно менялся государственный строй, за последние почти двести лет не вел ни одной войны на Кавказе, не вторгался, не подвергал блокаде никого, северная граница Ирана не менялась, в отличие от восточных границ Турции и южных границ России.
Требованием дня, следовательно, является то, чтобы двусторонняя повестка Армения-Иран была очищена от российского фактора. Тогда как разные армянские должностные лица, комментируя визит господина Роухани в Ереван, продолжают «вплетать в хвост» этой повестки этот злополучный ЕАЭС, искусственно пристраивать к формату Иран-Армения-Грузия четвертый компонент в качестве пятого колеса – Россию, пытаясь уйти от ответственности и рисков радикальных решений.
И таким образом, остается констатировать, что если Ереван не проявит должной политической воли в направлении пересмотра нездоровых отношений между Арменией и Россией, то совместные планы Армения-Иран могут стать реальностью лишь в той мере, которая не раскачает присутствие Москвы в регионе в нынешних масштабах и нынешнем качестве, и продолжить оставаться подконтрольной ей. В Армении нет газового бизнеса, нефтяного бизнеса, бизнеса железнодорожных перевозок: в Армении есть российский монопольный бизнес в этих сферах, который предопределяет энергетическую и энерго-транспортную политику Армении, согласно которой ряд должностных лиц и аналитиков еще лет двадцать не устанут своими «победными» комментариями щедро одаривать всех о том, какие «чудесные отношения мы строим» с Ираном…
Мы просто не имеем права терять эти исторические возможности, которые за все время нашей Независимости только-только открылись. А политическая воля с небес на Ереван не снизойдет. Это может быть исключительно как результат единых усилий власти, общества и политических сил. Кстати, навстречу выборам 2017-го года, настало время, если не сказать о запоздалости, чтобы круг означенных выше вопросов не только был бы включен в повестку претендующих на власть субъектов, но и получил статус не меньшей важности, чем урегулирование Нагорно-Карабахского конфликта и отношений Армения-Турция. Более того, насколько повестка Армения-Иран будет материализована – пропорционально этому увеличатся возможности Армении в двух вышеуказанных вопросах жизненной важности. Да, здесь третий лишний. Во всех случаях. И вопрос остается открытым: кто этот третий? Армения или Россия?
Рубен МЕГРАБЯН
Газета «Аравот»
27.12.2016г
