Когда я пишу о 30-й годовщине Карабахского движения, то обращаюсь к сформированному 30 лет назад всеобщему национальному движению, его лидерам, произошедшим в них переменам, их поведению именно в течение 1988-1990 годов.
Когда я пишу о них, некоторые читатели сразу же вспоминают, что произошло после этого – «а как же разграбление?», «а как же эмиграция?», «а как же холод и тьма?». Во-первых, дальнейший исторический процесс невозможно характеризовать исключительно этими эмоциональными восклицаниями. Во-вторых, в последнее десятилетие широкое распространение получил следующий риторический прием: вы пишете о груше, но вам «возражают» – а почему вы не пишете о яблоке, мне интересно яблоко, у меня накопилось столько ругательств в адрес яблока. Если вам есть что сказать – пишите, у вас своя тема, у меня своя.
Итак, в предыдущих двух статьях я попытался показать, что Карабахское движение возникло из исторической необходимости, и его роль в нашей современной истории в целом положительна. Теперь, как я и обещал, расскажу о тех проявлениях, которые мне не нравились.
Первое. Шантаж, сопровождающий любую революцию. Если ты будешь говорить так, писать или поступать этак, то я начну называть тебя так или этак. Не смей возражать мне, в противном случае я натравлю на тебя карающую группу моих адептов. Так поступали «парни Движения», затем «Национального демократического союза», потом АНК (возможно, также потому, что основу этих партий составляли те же «парни»), и в такой манере действовали многие. Такова была логика революционной борьбы. Неприемлемая для меня логика.
Второе. Неумение принимать собственные ошибки. В начале июля 1988 года среди лидеров комитета «Карабах» возникла безумная идея, послать некоторых из своих сторонников в аэропорт «Звартноц». Цель состояла в том, что если не удастся дестабилизировать работу аэропорта, то хотя бы сделать голос Движения более слышимым во всем мире, о чем было сказано на Театральной площади. Советские спецназовцы с присущей ей особой дикостью напали на безоружных людей, 22-летний Хачик Закарян был застрелен из пистолета. Отправлять людей в аэропорт было ошибкой, но позже, и, насколько я знаю, до сих пор, ни один из членов комитета «Карабах» не принял эту ошибку.
Третье. Допущение насилия во внутриполитической жизни. Речь идет об избиении председателя Верховного Совета Гранта Восканяна. Но об этом в другой раз.
