Наш собеседник – Айрапет Аристакесян, в 1987 году познакомился с Игорем Мурадяном и Артуром Мкртчяном. Օн говорит: «моя профессиональная биография до карабахского движения была очень короткой. Начиная с февраля 1988 года, я полностью посвятил себя войне – до подписания документа о перемирии в 1994 году». Его основной работой была организация самообороны, вооружение отрядов на границах РА и Арцаха. Сейчас он проживает в РФ, занимается строительным бизнесом.
— До того, как переехать из Армении в Россию, Вы занимались производством. В какой именно сфере и как давно проживаете и работаете в РФ?
— В 1994 году я закончил Ереванский институт народного хозяйства, потом отслужил в советской армии. В 1986-ом вернулся в родной Октемберян, ныне – Армавир и поступил на работу в Объединение дорожных столовых и ресторанов в качестве старшего товароведа, а потом первого заместителя директора. После войны меня назначили заместителем начальника налоговой службы по Армавирскому району. Я три года пытался заняться предпринимательством, но все время сталкивался со своей партийной принадлежностью. Я был членом АРФ-Дашнакцутюн, а это было препятствием при правлении АОД. В 1997 году я начал работать с проживающими в РФ однокурсниками, занимался экспортом. Но опять же, сталкивался с теми же проблемами. В ноябре 1998 года я переехал в РФ. До сих пор не думаю, что навсегда.
— А сейчас Вы тоже занимаетесь экспортом? Чего именно не хватало бывшему сотруднику налоговой, что он решил переехать в другую страну?
— В налоговой я не мог работать. Не было промышленности и промышленников. Единственными налогоплательщиками были торгующие на рынке и с трудом содержащие свои семьи люди, а я не мог собирать налоги с людей, поскольку знал, сколько они сами должны банкам. Октемберянский завод по производству стеклотары сотрудничал с Ереванским коньячным заводом. Коньячный расплачивался коньяком, а его мы реализовали в РФ и часть вырученных денег я отправлял на завод. На остальные покупал кальцинарованную воду, необходимую для производства стекла. Соду отправляли в Новороссийск, а оттуда в Поти, далее завод, уже на свои средства, доставлял в Октемберян. Даже в годы учебы в институте народного хозяйства я мечтал быть стоителем, я много работал над собой, чтобы усвоитьпрофессию строителя. С мая 1999 года в РФ я занимался сдачей макулатуры и параллельно создавал возможности для того, чтобы заняться строительным бизнесом. В мае 2000 года я основал первую строительную компанию, которая занималась общими строительными работами, а в 2002 году – второе, оно занималось электромонтажом. Обе компании действуют сейчас.
— Господин Аристакесян, Вы знакомы с налоговым законодательством Армении и РФ, имеете обязательства. В какой стране легче работать?
— Нынешний налоговый кодекс РА является почти копией российского. Единственная разница в подходе к хозяйствующим субъектам. В РФ я плачу ровно столько, сколько предусмотрено законом, а многие мои коллеги из РА жалуются на то, что налоговый инспектор может прийти к хозяйствующему субъекту и потребовать заплатить больше, чему предусмотрено, аргументировать это нуждами бюджета. А здесь это исключено. Самой благоприятной средой для хозяйствующих субъектов является предсказуемость, чтобы планировать хотя бы на год вперед. Не имея никаких «крыш» мои компании на равных условиях выигрывают тендеры и работают по несколько лет, а это большое преимущество, есть стабильность, нет протекции.
-Господин Аристакесян, наши хозяйствующие субъекты больше жалуются на разные проверки. Правда, все регулируется законом, однако, это, кажется, не учитывается. В РФ сколько раз в год проверяют?
— Закон предусматривает проверки один раз в три года, если нет подозрительных сделок, и если они есть, то для начала необходимо обосновать подозрения и потом только начать проверки. Если все же попытаются провести проверки раньше времени, то я могу не позволить им сделать это, а потом обратиться в суд. Если они своими действиями нанесут финансовый ущерб, то я могу потребовать возмещения ущерба.
— У нас очень часто говорится о коррупционных схемах. Можно ли руководить предприятием, компанией, организовать производство без коррупционных рисков?
— Конечно, возможно, всего лишь необходима воля. Моя компания уже свыше десяти лет сотрудничает с серьезными сельскохозяйственными холднигами и производителями в других сферах. Мы строим по госзаказу, и я уверен, что не я должнен просить, чтобы моим предприятиям давали работу, это они должны быть заинтересованы в том, чтобы сотрудничать.
— Будучи человеком, который был у истоков арцасхкой войны, не переживаете ли Вы из-за того, что создаете рабочие места в другой стране? Не намерены ли Вы инвестировать деньги в Армению, тем более, что действующуе власти все время выступают с таким призывом?
— Я не только намерен, но и уже создаю предпосылки для того, чтобы основать в Армении производство. Для начала мы с моим сыном откроем совместное предприятие, производство которого будет реализовываться в РФ. То, о чем я говорю, будет новым словом в сфере переработки и реализации сельскохозяйственных продуктов. Что касается первой части вопроса, то должен сказать, что среди представителей прежних властей было много моих боевых товарищей. Несколько раз я пытался к ним обратиться, ответы, мягко говоря, были омерзительными. Приблизительно такими – приходи, работай, хочешь – в налоговом поле, а хочешь мы будем крышевать. Подобный ответ заставил меня задуматься о целесообразности возвращения и воздержаться.
— Это означает потерять или выиграть?
— Любое производство, пока оно встанет на ноги, потребуется много времени. Производство, тем более, если это новость, встречает на своем пути препятствия. Производство на начальном этапе потребует финансовых вложений. Я продолжу свою строительную деятельность, мой сын займется производством. Чтобы финансовые вложения были в рамках закона, я сказал, что для начала мы создадим совместное предприятие. А это поможет не зависеть от кредитной корзины.
Беседу вела Рузан Минасян
Газета «Аравот»
12.10.2018г
