Цель правительственной оптимизации и сокращения числа министерств очевидна: сэкономить государственные средства на персонале, обслуживающем автопарке, горючем, представительских расходах, избавление от излишнего бюрократического бремени. Противники оптимизма подходят к вопросу с чисто «лирической» точки зрения – без министерства культуры армянская культура будет уничтожена, если не будет министерства диаспоры, то Диаспора останется беспризорной и так далее. Поскольку основные тревоги звучат не относительно министерства сельского хозяйства или, скажем, слияния Госкомитета водного хозяйства, а министерства диаспоры и культуры, давайте поговорим именно о них.
Говорят, что мнения о министерстве диаспоры нужно выслушать от самой Диаспоры. Я не согласен.
Несколько десятков сотрудников министерства получают зарплату от наших армянских налогоплательщиков, и поэтому по данному вопросу следует обращаться к нам, гражданам Армении. А граждане выбрали нынешний состав парламента, который должен обсудить вопрос и проголосовать, подтвердив или отвергнув новую структуру правительства. По моему мнению, работа, проводимая с диаспорой в течение этих 28 лет, была неудовлетворительной, ни тогда, когда министерства диаспоры не существовало, ни когда такое министерство появилось. Основным недостатком было то, что сохранялась логика советского Комитета «Спюрк» – мероприятия, тосты, клятвенные заверения о единстве и прочее. В условиях отсутствия независимого государства это было вполне оправдано. Сейчас эти мероприятия, может быть, и ласкают самолюбие некоторых армян диаспоры, но не имеют никакого отношения к собственно повестке Армении. А в нашей повестке – безопасность, экономика, образование, лоббизм в более широком смысле, где Диаспора может сыграть огромную роль. Когда я задал эти вопросы министру диаспоры Мхитару Айрапетяну, он совершенно уместно ответил, что с такими вопросами лучше обращаться к МИД. Это ведомство, безусловно, следует усилить, расширить функции и превратить в структуру, аналогичную структуре Госдепартамента США, которая будет заниматься также и нашей «диаспоральной» политикой.
То же самое и о министерстве культуры. Если нет культурной политики, то какая разница, отсутствует она при наличии отдельного министерства или слившегося? А если она имеется, то ее можно осуществлять при любом статусе структуры.
Конечно, ожидаются кадровые сокращения. Но почему просиживание в бюрократическом аппарате должен рассматриваться как средство решения социальных проблем? Жаль тех людей, кто лишится работы, но еще более жаль нас, налогоплательщиков, которые содержат бесчисленные неэффективные структуры.
Культура или наука могут называться национальными, когда есть национальная школа (теоретической физики, народных танцев и т.д.) и роль министерств науки и культуры — в поддержании и развитии этих школ, есть национальная школа — есть министерство, нет национальной школы — нет министерства, для чужой науки или чужой культуры создавать министерства — это излишество. Школа имеет своих святых основателей или служителей, которых последователи этих школ боготворят. Настоящая национальная армия — это настоящая школа для молодых, поэтому и существует военное министерство.