Вчера в Апелляционном уголовном суде рассматривался вопрос о мере пресечения второго президента Роберта Кочаряна. Во время 7-часового процесса, как сообщил на брифинге с журналистами адвокат Кочаряна Айк Алумян, в основном звучали вопросы об использовании армии.
По поводу того, что выяснилось во время вопрос-ответов, Алумян сказал: «Невозможно выяснить нечто, чего не существует. До 1 марта армия не только не была использована, а вообще никоим образом себя не проявила». Алумян отметил, что суд интересовала позиция другой стороны, связанная с неприкосновенностью Кочаряна. Возникли вопросы, связанные с позицией стороны защиты относительно неприкосновенности Кочаряна: «Суд попытался уточнить понятие «обоснованное подозрение», что имеют они в виду, когда говорят, что в это время фактически прекратили действовать некоторые нормы Конституции. Суд попытался уточнить, какие нормы, согласно стороне обвинения перестали действовать».
В ходе прежнего заседания Кочарян выступил с двухчасовой речью, и по пересказу Алумяна, он сообщил, что не был в курсе о приказе 0038. Вчера журналисты напомнили, что, когда Микаела Арутюняна допрашивали в группе по сбору фактов «1 марта» и задали этот вопрос, он сказал: «Почему вы задаете этот вопрос мне, задайте его верховному главнокомандующему». А тогда верховным главнокомандующим был Роберт Кочарян. Алумян в связи с этим сказал, что не может комментировать слова Микаела Арутюняна, тем более что этот фрагмент не помнит. По словам Алумяна, Кочарян отдал распоряжение не привлекать армию, а затем ему доложили, что поручение исполнено.
Мы поинтересовались тем, что судебное заседание длилось 7 часов, и в течение всего этого времени Роберт Кочарян только молча слушал, не участвовал и не отвечал на вопросы? Айк Алумян ответил: «Он участвовал, представил свою позицию в конце, примерно полчаса». О чем он в основном говорил, по этому поводу адвокат сообщил, что он по очереди коснулся статей обвинения и высказал свою позицию… «В возражениях стороны обвинения мы не нашли ничего, о чем уже мы не говорили ранее».
На вопрос, упоминал ли Кочарян о том, какие действия он предпринял утром 1 марта, потому что демонстранты говорили, что они мира ожидали, а утром 1 марта подверглись нападению, Алумян ответил: «Утренние события в обвинении даже не ставятся в вину г-ну Кочаряну. Правда, господин Кочарян коснулся их. Он упомянул о предшествовавших 1 марта событиях, отметив, что в течение нескольких дней директор СНБ докладывал ему почти каждый день, что есть вооруженные люди, вечерами, ночами, есть люди, которые небрежно обращаются с оружием. Даже описал, что согласно оперативным данным, человек, ранее принимавший участие в военных действиях, который тогда находился в палатке, в пьяном состоянии взял боевую гранату, продел в кольцо палец, и крутил ее. Такие тревожные сообщения поступали периодически, он также отметил, что после полицейской операции там было обнаружено большое количество оружия и боеприпасов». Алумян в свою очередь к словам Кочаряна добавил, что это было подтверждено более чем 60-ю судебными приговорами.
Алумян отметил, что один полковник полиции уже проинформировал людей, находящихся на Площади Свободы, о подготавливаемой полицейской операции 1 марта, имеется соответствующая распечатка тайной прослушки: «Представьте, что будучи даже предупрежденными, у демонстрантов тем не менее обнаружили большое количество оружия и боеприпасов, когда операция была уже осуществлена. Конечно, речь идет не обо всех демонстрантах». Алумян перечислил, какое оружие было обнаружено, огнестрельное оружие, боевые гранаты и прочее.
В ответ на замечание о том, что если речь шла о пьяном демонстранте, в прессе было опубликовано, что и он тоже упомянул, что Горик Акобян руководил им, Алумян ответил, что было бы хорошо, чтобы этого человека проверили лучше: «Кочарян говорит, что когда директор СНБ доложил и в числе прочего также и об этом случае, теперь, с чьей стороны был послан этот человек, было бы неплохо, если это выяснит расследование».
В ответ на наш вопрос, вы сказали, что у демонстрантов было так много оружия, во время заседания не возник вопрос, почему тогда до 1 марта не произошло никаких чрезвычайных случаев, и именно 1 марта, когда было введено чрезвычайное положение, решили вытащить это оружие, Аламян ответил: «Нет, это не обсуждалось. Ведь говорят же, что случай происходит один раз, случаев зарегистрировано не было, но тот факт, что оружие было там, причем, в тех условиях, когда эти люди были предупреждены за 4 часа до того, как полиция готовится предпринять действия. По этой причине один подполковник полиции был отдан под суд, за предупреждение».
