Недавно я беседовал с директором Института истории Национальной академии наук Ашотом Мелконяном, и он сообщил мне, что в новом четырехтомном академическом исследовании истории Армении Институт решил остановиться на 1991 годе. Такой подход кажется мне логичным. Главные участники событий последних 28 лет в основном живы-здоровы (дай Бог им всем долгой жизни), есть политические силы, множество людей, которые крайне заинтересованы в том, чтобы представить эти события в том или ином виде. В таких условиях попросту невозможно строго научное, нейтральное, непредвзятое изложение, так как в обществе нет консенсуса по поводу того, как оценивать этот последний период нашей истории. Например, были ли 1992–94 годы «холодными и темными» (с легкой руки кочарянской пропаганды), или же годами победы нашего народа? Более того, даже если на данный момент существует сформировавшееся общественное мнение о конкретном событии или явлении, можно утверждать, что и это мнение крайне переменчиво.
Точно так же, до революции о «1 Марта» в учебниках было написано одно, после революции, вероятно, будет написано что-то другое. Причем, я полагаю, что «плюс» и «минус» поменяются местами.
«1 Марта» еще ничего, официальная позиция в отношении Первой Республики Армении и, следовательно, подходы историков меняются в зависимости от того, какие отношения складываются у текущей власти с «Дашнакцутюн» – время от времени считается, что в 1918-20 годы у нас была чистая «бандократия», время от времени – небесный рай.
Отношение к «апрельской войне» также обусловлено политической конъюнктурой. Сейчас на официальном уровне стоит задача доказать, что все было разворовано, не хватало оружия и боеприпасов, солдаты воевали лопатами и вообще это была «договорная война», но не исключено, что, скажем, через пять лет снова заговорят о том, насколько мудрым и дальновидным было политическое и военное руководство того времени.
Читайте также
«27 октября» – это, конечно, конкретное преступление, исполнители которого известны, а организаторы и покровители – нет. Все граждане Армении, все армяне мира хотят, чтобы предстали перед судом те, кто толкнул на это террористов и содействовал в совершении преступления. И в том, что такие люди есть, никто не сомневается. Но я крайне скептически отношусь к тому, что в настоящее время можно узнать правду. Будут журналистские статьи, «статусы» в Фейсбуке, интервью, дискуссии, разные люди будут продвигать ту или иную версию, исходя из своих и интересов своей группы. Таким образом, процесс будет чисто политическим. Будет ли это способствовать раскрытию преступления? Может, наоборот?
