Инопресса.Ру. «Эйфория народного движения, которое в 2018 году свергло прежний коррумпированный режим и привело к власти Никола Пашиняна, сменилась чувством безысходности», — пишет специальный корреспондент Le Monde в Ереване Фаустина Венсан.
«(…) Не нужно возвращаться очень далеко, чтобы вспомнить огромные надежды, порожденные народным восстанием, зачинщиком которого была молодежь. Произошло это весной 2018 года. Тогда депутат и бывший журналист Никол Пашинян отправился в долгий марш по стране, чтобы свергнуть коррумпированный, автократический и близкий к Кремлю постсоветский режим премьер-министра Сержа Саргсяна. Вскоре к нему присоединились сотни тысяч человек. На улицах пела и танцевала толпа. Вдохновленное население мечтало о «новой Армении», которую пообещал им герой этой мирной и радостной революции. Избранный сразу после этого премьер-министром Никол Пашинян пользовался беспрецедентной легитимностью и популярностью», — говорится в статье.
«(…) Два с половиной года спустя война в Нагорном Карабахе разрушила эти надежды и повергла Армению в шоковое состояние. Теперь людей не волнует, что станет с проведенными реформами, и возьмется ли наконец Никол Пашинян, подавивший местную мелкую коррупцию, за дела крупных олигархов. Приоритеты резко изменились. Стране предстоит пережить сокрушительное поражение, в результате которого в ее рядах погибло не менее 2300 человек, принять на себя наплыв 100 тыс. беженцев и справиться со взрывным ростом случаев Covid-19 (имея один из самых высоких в мире уровней заражения на душу населения), поскольку больницы переполнены и надвигается серьезный экономический кризис», — отмечает автор статьи.
«(…) В 2018 году у них появился проблеск надежды. Это продлилось два года. Сегодня страна достигла дна. Для Армении это своего рода год зеро», — резюмирует Жонатан Лакот, посол Франции в Ереване. Теперь часть населения считает вчерашнего героя революции Никола Пашиняна «предателем» с того момента, как он подписал 9 ноября соглашение о прекращении огня, признающее победу Азербайджана. Эта новость, объявленная посреди ночи в его аккаунте в Facebook, всех застала врасплох, поскольку население не было готово к поражению», — пишет Le Monde.
«(…) 38-летний Гагик Акопян во время революции был на всех митингах. «Я ходил туда вместе со своими студентами. Для меня это было чем-то чрезвычайно важным», — вспоминает профессор Французского университета в Армении. Сегодня он не может простить премьер-министру того, что тот называл город Шуши, являющийся политическим и религиозным символом Нагорного Карабаха, «печальным и бесцветным городком», равно как и то, что тот выпускал ряд победоносных сообщений, никак не связанных с реальностью на поле боя. «Нас осыпали ложными утверждениями», — с возмущением говорит он. — Это предательство».
«Со своей стороны, клан старого режима считает, что он взял реванш, и пытается использовать сложившийся разворот для своего возвращения. В Ереване регулярно проходят акции протеста со стороны оппозиции, близкой к старой власти, с призывом к отставке Никола Пашиняна. 18 ноября с наступлением темноты сотни людей снова собрались на площади Свободы. Около 20 представителей оппозиции обращались с речью к толпе при тусклом свете прожекторов, — описывает автор репортажа. «Тот, кто подписал это [соглашение о прекращении огня], не должен существовать!» — кричал в микрофон мужчина с выпученными глазами. — Он обещал восстановить Армению и бороться с коррупцией, а не отдавать наши земли!» «Никол, в отставку!», — скандировала толпа.
«23-летняя Нэнси Мкртчян, устроившаяся в кафе на краю площади, вздрагивает от этих выступлений. Она была одной из многих студенток, принявших участие в революции. «Ужасно все это слышать. Мне стыдно, — бормочет молодая женщина, ставшая помощницей парламентария. — После 2018 года мы считались демократической страной. В течение этих двух с половиной лет я с гордостью говорила, что мы совершили бархатную революцию и свергли старый режим. Но сегодня я вынуждена признать, что он возвращается».
«Однако мобилизация оппозиции очень слабая по сравнению с той, которая привела к революции в 2018 году. Ее демонстрации собирают немногим более 2 тыс. человек, и это число продолжает уменьшаться. (…) «Ненависть к старому режиму и страх перед его возвращением к власти сильнее неодобрения Никола Пашиняна», — резюмирует один осведомленный наблюдатель. Премьер-министру пока удается спасти свою голову благодаря массовому отказу от старой власти в сочетании с отсутствием надежной альтернативы», — комментирует журналистка.
«(…) Для армянской молодежи поражение в Нагорном Карабахе тоже является трагедией. Молодые люди внутренне привязаны к этой земле и выросли с мыслью, что она является неотъемлемой частью Армении. «С первых дней войны мои студенты очень волновались, — вспоминает Гагик Акопян. Сегодня я потерял четверых: они пошли добровольцами и погибли на фронте. Тех, кто считает, что Нагорный Карабах не заслуживает стольких жертв, очень мало, — указывается в репортаже. «Арцах — это родина», — как о само собой разумеющемся говорит 23-летний студент-медик Рафик Роцанян. До конфликта этот горячий сторонник революции доверял Николе Пашиняну. «Но когда началась война, я обнаружил в нем негативные стороны, которые я отказывался видеть. На данный момент у нас нет альтернативы, но если бы она была, то я бы предпочел, чтобы он ушел».
«Следующие несколько месяцев будут для премьер-министра труднее, чем когда-либо. «Самая большая угроза для него не столько политическая, сколько экономическая», — считает Ричард Киракосян, политолог Центра региональных исследований. Экономический кризис будет намного серьезнее и разрушительнее. До войны треть населения жила за чертой бедности. С прибытием беженцев ситуация должна еще больше ухудшится. Перед лицом отсутствия перспектив, некоторые наблюдатели ожидают массовой эмиграции, когда будут сняты пограничные ограничения, связанные с Covid-19″, — отмечает журналистка.
«Во время революции армяне мечтали о новом будущем. Теперь же их преследуют воспоминания о геноциде 1915 года, ожившие после победы их азербайджанских и турецких врагов, и у них возникает простой вопрос — сумеют ли они выжить», — резюмирует Фаустина Венсан.
