Как должно относиться НАТО к превращению союзника в «неоосманскую» угрозу? Автор анализирует ситуацию, в которой оказался Запад после того, как президент Эрдоган сделал Турцию авторитарной страной и стал проводить агрессивную внешнюю политику. Пока этому противостоят несколько арабских стран во главе с ОАЭ.
Статью британского издания The Spectator на русском языке опубликовало издание Иносми.Ру.
Джейк Саймонс (Jake Wallis Simons). Реджеп Тайип Эрдоган, судя по всему, решительно настроен на то, чтобы основательно переделать светскую мусульманскую страну, полученную им по наследству, и превратить ее в своего рода суннитский клон иранского «доктора Зло» (Mini-Me), то есть Турция должна получить драконовские законы, стать исламистским государством с самонадеянными региональными амбициями. Для западных держав и их союзников насущный вопрос формулируется теперь следующим образом: как относиться к превращению союзника по НАТО в «неоосманскую» угрозу?
Сто лет назад Турецкая Республика была основана на принципах секуляризма. Ататюрк изгнал религию из общественного пространства, запретил приглашения к молитве на арабском языке и призывал к общению между мужчинами и женщинами. Однако в течение нескольких лет Эрдоган делал все возможное для того, чтобы переделать турецкий либеральный консенсус в пользу нового авторитаризма, а еще он стал проводить агрессивную и авантюристическую политику за пределами своей страны.
Для Израиля и Соединенных Штатов Иран вряд ли будет смещен с первого места в их списке проблем, вызывающих тревогу. Другие страны региона, однако, меньше озабочены Тегераном, который уже ослаблен санкциями, пандемией коронавируса и израильскими воздушными налетами в Сирии. Теперь именно Анкара лишает их сна по ночам.
Встаньте рядом со мной на крыше Белого дворца, построенного Эрдоганом (на его строительство потрачено 460 миллионов фунтов стерлингов, в нем 1100 комнат). Куда мы ни посмотрим, везде увидим, что могущественное турецкое государство изменило факты на земле. Если посмотреть в сторону Таврских гор, то там Эрдоган теперь контролирует полосу почти в 900 километров (5500 миль) на территории Сирии, где он подавил все оппозиционные силы и где с быстротой молнии заключает сделки с Москвой, направленные на изменение границ.
На другом берегу Средиземного моря силовые действия Турции позволили базирующемуся в Триполи правительству национального согласия сокрушить повстанцев Халифы Хафтара в Ливии, что позволило Турции создать плацдарм в Северной Африке и ограничить возможности таких своих противников как Египет и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ). Эрдоган оказался в выигрышном положении и на восточном фланге Турции, за рекой Аракс, где конфликт в Нагорном Карабахе закончился убедительной победой его союзника Азербайджана, а произошло это с помощью грозной программы Анкары по производству боевых беспилотников.
Можно считать знаковым то обстоятельство, что Пакистан, традиционный союзник Саудовской Аравии, оказался на стороне Турции в военном конфликте на Южном Кавказе. Исламабад поставил деньги на правильную лошадь.
Западные державы имеют причины для беспокойства по поводу восхождения неоосманской империи. Турция на самом деле не только контролирует поставки газа в Европу и потоки мигрантов, но и существенным образом подрывает позиции западных стран и их интересы своим вмешательством в региональные проблемы.
Фоном для всего этого служит альянс Турции с Катаром. Обе страны связаны тем, что поддерживают ХАМАС и организацию «Братья мусульмане» (в ряде стран считаются террористическими организациями. — «АРАВОТ»), поэтому они активным образом поддерживают терроризм. Высокопоставленным деятелям ХАМАСа обеспечивается теплый прием в обеих этих странах, и, по имеющимся данным, на их территории располагаются также командные и контролирующие структуры этих организаций.
Сотрудничество в области обороны между Турцией и Катаром сегодня можно назвать очень глубоким. Они вместе обеспечивают кибербезопасность этому богатому нефтью эмирату, а турецкая компания BMC, занимающаяся производством военных бронеавтомобилей, наполовину принадлежит катарскому инвестиционному фонду (Qatari investment fund).
В течение многих лет эти страны — в техническом смысле они являются союзниками Соединенных Штатов — активно работали над тем, чтобы избежать возможных санкций со стороны Соединенных Штатов и Саудовской Аравии, которые могли наказать Анкару за ее поддержку России, Ирана и террористических группировок.
Если попытаться представить любовные отношения между Анкарой и Дохой в каком-то одном предмете, то им может стать самолет «Боинг 747-8», самый дорогой частный лайнер (его стоимость составляет 300 миллионов фунтов стерлингов), который шейх Тамим аль Тани, эмир Катара, передал в виде дара Эрдогану два года назад.
Однако неоосманизм на этом не останавливается. Пытаясь копировать многоуровневое стремление к региональному господству Ирана, Эрдоган стремится стать популистской символической фигурой арабского мира, используя для этого соответствующую подстрекательскую риторику.
Этот властный турецкий лидер, не теряя времени, угрожает теперь порвать связи с «лицемерными» Объединенными Арабскими Эмиратами после заключения ими мирной сделки с Израилем. А когда Эммануэль Макрон стал говорить об исламизме во Франции, Эрдоган заявил о том, что французскому президенту следует «обратиться к врачу по поводу своего психического состояния». Оба эти высказывания были положительно восприняты широкими слоями арабского населения.
Некоторые аналитики считают, что Турция перенапрягается. Однако целый ряд недавних побед в Сирии и в Нагорном Карабахе опровергают такую оценку.
Военная сила Турции получает поддержку от турецкой мягкой силы. Турецкие фильмы, телевидение и литература завоевывают сердца и умы людей во всем мусульманском мире. Другие региональные игроки тоже не остаются пассивными. В то время как западные страны сидят, сложа руки, в период сокращения американской активности в мире, уже проводится арабское контрнаступление против турецкого господства.
Объединенные Арабские Эмираты, ободренные своей сделкой с Израилем и усилением в результате своего влияния в Вашингтоне, бросают вызов Эрдогану, действуя при этом в интересах Саудовской Аравии, Египта, Греции и Франции. Основной фокус ОАЭ сосредоточен на Сирии. Эмираты пытаются поддержать Асада и его союзников для создания противовеса туркам на севере этой страны.
Объединенные Арабские Эмираты начали пропагандистское наступление с момента возобновления работы своего посольства в Дамаске в 2018 году, и ОАЭ встали на сторону Асада, который тоже весьма обеспокоен по поводу турецкой угрозы.
Пока эта кампания проводится с использованием мягкой силы. Объединенные Арабские Эмираты предоставляют Дамаску самые разные услуги — от аппаратов для лечения раковых заболеваний до подготовки военных, — а также предлагают закулисные посреднические дипломатические услуги в установлении контактов со своими союзниками.
Согласно некоторым данным, в апреле наследный принц Абу-Даби Мухаммад бен Заид предложил сирийскому правительству 2,3 миллиарда долларов на борьбу с поддерживаемыми Турцией силами в Идлибе. Проверить это сложно, но в любом случае в этой истории отразился характер отношений: Объединенные Арабские Эмираты пытаются использовать свое влияние для того, чтобы создать более активное сопротивление туркам.
С учетом связей ОАЭ с другими державами Персидского залива, а также с Израилем и Соединенными Штатами, эта страна воспринимается как часть мощного блока. В частности, она действует в интересах саудовцев, которые в скором времени могут выйти из тени и последовать примеру Эмиратов.
Однако существует пределы того, что может быть достигнуто. В принципе, принятый в 2019 году «Закон Цезаря» (Caesar Act), — в нем речь идет об американских санкциях в отношении Сирии, — запрещает частным компаниям осуществлять инвестиции в этой стране, а также ограничивает поддержку на правительственном уровне. Эмираты надеются на то, что их предложение о покупке дронов и военных самолетов у Соединенных Штатов, находящихся из-за covid-19 в непростом положении, может обеспечить им вывод из-под действия санкций, а это укрепит их влияние в Сирии.
Что в такой ситуации остается делать Западу? В основном, это зависит от Джо Байдена. Уход Трампа из этого региона позволил сложиться сложному балансу сил, который может существенным образом измениться в случае возвращения Соединенных Штатов.
Однако Байден остается сфокусированным на Иране. На самом деле его позиция по этому вопросу может изменить правила игры, — если ядерная сделка будет восстановлена, а санкции будут сняты, то значительные средства, которые начнут поступать в распоряжение этого деспотического режима, могут изменить ситуацию в регионе и вызвать страх у участников альянса, в который входят Израиль и страны Персидского залива.
Однако Турция не собирается уходить. Эрдоган представляет собой актуальную проблему. Недопустима — или должна быть недопустимой — такая ситуация, при которой союзник по НАТО действует как враг. Однако западные державы смотрят на это иначе.
Европа ослаблена в результате внутреннего разлада, от отсутствия стратегии и неэффективной бюрократии, а Соединенные Штаты находятся в неустойчивом переходном периоде, и в такой ситуации региональным силам приходится действовать в интересах Запада.
Рано или поздно придется заняться этой угрозой. Запад должен восстановить свое лидерство и начать давать отпор агрессивным действиям Анкары.
