На днях президент Азербайджана Ильхам Алиев в очередной раз заявил, что карабахский вопрос закрыт, более того, в Азербайджане нет единицы под названием Нагорный Карабах, и говорить о статусе совершенно бессмысленно. Алиев также с иронией отметил, что если в мире есть политики, которые хотят предоставить статус проживающим в Азербайджане армянам, он не против, пусть у себя для этих людей найдут хорошее место в их странах и предоставят им автономию, и даже независимость если они предоставят независимость. Но в Азербайджане этого не произойдет.
Понятно, что это ни что иное, как закрепление результатов войны на политической и особенно на международной арене. Если мы опустим эмоции, мы должны признать, что любой лидер любой страны должен попытаться сделать то же самое после победы в войне. Но еще один важный вопрос. Заинтересованы ли влиятельные мировые державы в том, будут ли армяне жить в оставшихся 3,3 тысячи километров от Арцаха? (Думаю, ясно, что с территории, находящейся под властью Азербайджана, армяне будут депортированы). Кроме России, этот вопрос никого серьезно не волнует. Россия, в свою очередь, может продать этот небольшой (геополитически) участок земли с его населением по очень высокой цене Турции, и я думаю, что Турция готова заплатить за это очень высокую цену. Под “ценой” я, конечно, имею в виду не только деньги, компенсация может быть, например, в виде серьезных уступок в Сирии. Окончательное выселение армян из Арцаха (чего не делалось веками) — исторический, стратегический вопрос для Турции, ради которой страна пойдет на такие шаги.
И снова вопрос, какова позиция армянской стороны с учетом всего этого? Наш МИД и премьер иногда делают заявления, что они не согласны с утверждениями о том, что вопрос закрыт, что должны быть переговоры, должен быть определен статус Арцаха и так далее. Но у меня сложилось впечатление, что такие заявления делаются ради “правильного слова”, и на самом деле наше правительство смирилось с ситуацией “де-факто” и сосредоточено на проблеме, как, с помощью каких “уловок” можно воспроизвестись.
Но это не самое болезненное. Трагедия в том, что большинство армян тоже смирились с поражением. Люди, которых я встречаю на улице, не спрашивают меня: “Что случилось с той частью нашей родины, где армяне живут не менее трех тысяч лет?”. А спрашивают: “Кто пройдет, Кочарян или Никол?”.
