Хотя в августе 2018 года на Площади Республики Никол Пашинян заявил, что «по сути, можно сказать, что дело 1 марта фактически полностью раскрыто», на днях Армянский национальный конгресс опубликовал следующую оценку: «С точки зрения преодоления последствий преступления 1 марта сегодня мы находимся в той же ситуации, что и до 2018 года. Преступление остается нераскрытым, организаторы и исполнители преступления остаются безнаказанными».
Гости программы «Арересум» газеты «Аравот» — глава Хельсинкской ассоциации Нина Карапетянц и член правления АНК, глава юридической комиссии партии Армен Хачатрян в начале передачи прокомментировали эти оценки.
Приведем несколько цитат с их слов.
Армен Хачатрян․ «Если до революции Армянскому национальному конгрессу и каждому заинтересованному гражданину было ясно и очевидно, что при бывшем режиме события 1 марта не будут раскрыты, так как бывший режим был одним из главных бенефициаров 1 марта, и тогда у нас не было никаких ожиданий, то после 2018 года у нас были хотя бы какие-то ожидания и уверенность в том, что у властей будет политическая воля в результате юридических процессов перевернуть страницу 1 марта».
Читайте также
Спустя почти 4 года мы находимся в ситуации, когда в судах не рассматривается ни одно дела об организации 1 марта или касательно непосредственных исполнителей. У нас ситуация такова: лишь 20 лиц из сотен жертв политических преследований в 2008-2010 гг․ были оправданы. У нас сложилась ситуация, когда сотни следователей, прокуроров, которые «шили» эти липовые уголовные дела, и судей, которые закрывали эти уголовные дела, выносили обвинительные приговоры․․․ нет ни одной криминально-правовой оценки. Так что, во всем этом контексте по делу 1 марта ничего не было раскрыто. Более того, дело зашло в такой тупик, из которого ни одна правоохранительная или судебная структура не может найти решение, чтобы выйти законным путем».
Нина Карапетянц: «Я не согласна с тем, что мы находимся в той же ситуации, что и до 2018 года. Ситуация хуже. По одному из уголовных дел, которое с большим пафосом было передано в суд в связи со свержением конституционного строя, у нас был провал в прямом смысле этого слова. В суде было объявлено, что вынесен оправдательный приговор за отсутствием состава преступления. Такого не было даже при Серже Саргсяне. Мы находимся в ситуации, когда многие юридические возможности для дальнейшей ответственности, в соответствии с буквой закона, просто закрыты. Вот для этого нам нужно было это злополучное, широко обсуждаемое переходное правосудие и политическая оценка, которую мы ждали, которая позволила бы нам работать несколько иными инструментами. … Это самое ужасное, что могла сделать эта власть, она оставила системы, которые были виновны и должны были быть привлечены к ответственности: почувствовав нулевую наказуемость, в результате они стали гораздо более неуправляемыми».
Армен Хачатрян: «В какой-то момент дело 1 марта стало предметом политических манипуляций и использовалось в политических целях. Та же самая манипуляция превратила одну силу в правящую политическую силу, а другую силу сделала крупнейшей оппозицией. То есть тема 1 марта была обесценена этими двумя силами. … Я не понимаю, как правящая политическая сила может преодолеть кризис в Конституционном суде (одна из причин была в том, что с самого начала было опасение, что Конституционный суд может замять дело 1 марта) если после этой реформы создается Конституционный суд, который 8 голосами проваливает дело 1 марта. У меня не может не быть сомнений в том, то Конституционный суд действовал по прямому указанию правительства, вынося известное решение от 26 марта (Конституционный суд признал антиконституционной статью 300.1 УК о свержении конституционного строя, по которой второму президенту Роберту Кочаряну и двум его бывшим подчиненным – 2008 году занимавшему пост заместителя министра обороны Юрию Хачатурову и начальнику Генерального штаба ВС Сейрану Оганянубыло предъявлено обвинение — ред.) Полагаю, что мы имеем дело с политическим симбиозом, поэтому я и говорю, что решение было политическим. Кандидату от власти нужна была мишень, против которой, размахивая молотком, он должен был набрать 54% голосов. С каким посылом должен был выйти на предвыборную кампанию побежденный лидер побежденной власти? Ничего более логичного нельзя было придумать. Но в данном случае этот лидер уже давал своему оппоненту возможность подать заявку на участие в выборах, чтобы он мог раздавить этих бывших, грабителей․․․ так он выигрывал. Противоположная сторона использовала те же дивиденды».
Нина Карапетянц: «Я думаю, что было давление извне, именно со стороны России. Эта «химия» была не случайной (в 2018-ом, отвечая на вопрос Владимира Соловьева — «в каком году вашего знакомства с Владимиром Путиным вы смогли сказать, что он ваш друг?», Роберт Кочарян ответил: «Приблизительно во втором году я почувствовал опредленную химию между нами»․-ред.), поздравления с днем рождения находящемуся в ИУ Кочаряну… Если все это было видимо рядовым гражданам, то сколько же было невидимого?»
Гости программы «Арересум» в беседе также коснулись параллелей, проводимых между 2008 годом и некоторыми недавними событиями. В частности, те, кто до 1 марта скандировали имена заместителей министра обороны на площади Свободы, в 2021 году назвали заявление Генштаба ВС РА с требованием отставки правительства «попыткой военного переворота» и осудили военное вмешательство в политическую жизнь страны. «Это неграмотное сравнение», — в частности, сказал Армен Хачатрян и привел контраргументы.
Другая параллель касалась событий, когда Армения как страна-председатель ОДКБ активировала механизмы организации во время демонстраций в Казахстане, а Айк Алумян, член правозащитной группы Кочаряна, поднял следующие вопросы: «Вооруженные Силы РА не могут быть использованы для предотвращения массовых вооруженных беспорядков в РА. С другой стороны, массовые вооруженные беспорядки можно организовать в Армении (это даже приветствуется), но нельзя в Казахстане. «Это совершенно разные ситуации, их нельзя сравнивать», — возразила Нина Карапетянц, аргументируя свое утверждение.
Анна ИСРАЕЛЯН
