Возможно, подумать о «смене оптики»?
В новые времена, вплоть до второй половины 18 века, философы на Западе спорили о том, как мы получаем наши знания. Одни говорили, что они уже существуют в нашем разуме, и нам остается лишь дедуктивным методом (настоящим, а не Шерлока Холмса), получить их, поняв «окончательные основы» нашего разума. Их оппоненты утверждали, что в разуме нет ничего, чего бы не было в наших чувствах. И, исходя из этого, наша задача в том, чтобы понять, что именно природа и общество отражают в нашем воскообразном мозгу. Сторонники этих двух точек зрения спорили до тех пор, Иммануил Кант не сказал им: «Дорогие мои, вы напрасно спорите, выдвинутая вами дихотомия ложная». Мир как таковой понять невозможно, мы можем что-то сказать о нем только потому, что у нас есть определенные «очки» (категории, например, время или пространство), которые позволяют нам найти какую-то структуру, какой-то смысл в мире.
Я привел этот философский пример, чтобы показать, что любой спор в конечном счете обусловлен «очками», которые мы используем. Призыв «сменить оптику» и посмотреть на все с разных сторон широко используется в социальных науках. Исследователи имеют в виду то, что проблемы, в том числе споры, возникают потому, что они характеризуются используемыми сторонами категориями, которые либо неприменимы, либо устарели, либо вообще не относятся к проблеме.
В данном случае я имею в виду спор, который, с одной стороны, носит чисто академический, теоретический характер, представляет интерес только для историков и политологов, а с другой стороны, особенно в последние 30 лет, приобрел острый политический характер, настолько резкий, что стороны считают друг друга невеждами и шарлатанами и отвергают устремления другого человека — быть ученым или представителем интеллигенции.
Речь, условно говоря, о споре между «айдатовцами» и «прагматиками». Первые считают вторых «антинациональными», «пораженческими», а иногда и «протурецкими». Последние называют первых «авантюристами», «следующими за бредовыми идеями», «живущими сказками» и так далее. С точки зрения первых, на протяжении всей нашей истории в три тысячелетия, почти все время велась национально-освободительная борьба, которой время от времени мешали какие-то предатели и «пораженцы». С точки зрения вторых, та же история (особенно со второй половины XIX века) была преимущественно процессом заблуждений и «ложного романтизма», который удалось пресечь лишь в 1988 году.
Читайте также
Естественно, я не собираюсь вмешиваться в полемику авторитетных ученых, хотя и не вполне понимаю, почему предъявитель претензий не может быть прагматиком, а прагматик обязательно должен быть антинациональным или беспринципным. Даже если бы я знал, как разрешить эту «антиномию» (опять-таки, используя термин Канта), ответить на этот вопрос в рамках двух компьютерных страниц невозможно. Но предлагаю подумать в этом направлении специалистам, а также поддерживающим их линию публицистам и участникам перепалок в Facebook. Если в нашем народе есть эти два менталитета, то нельзя ли использовать оба для создания нового политического дискурса и, в конечном счете, для формирования новой национальной идентичности? Я убежден, что национальная идентичность — это не вечное явление, которое однажды было создано и уже не может быть изменено. Это постоянный синтез, который никогда не прерывается. Правда, время от времени этот процесс идет более интенсивно, как сейчас у украинцев.
Иногда мы с высокомерием говорим: « ну, это новая нация, поэтому и ищет национальную идентичность, а вот такие древние как мы, давно уже состоялись». Вот это, на мой взгляд, заблуждение, процесс продолжается, процесс, одновременно происходящий как стихийно, так и благодаря сознательным усилиям интеллектуалов (конструктивизм).
Люди, видящие своей целью «освобождение от комплексов, накопившихся за 3000 лет», возможно, поставили перед собой слишком сложную задачу или неверно ее истолковали. (Сравните с саркастическим отношением крайних либералов к тому, что старшее поколение, якобы, «тоскует по советской колбасе» — в прошедших десятилетиях была не только колбаса). Вопрос комплексов также не так однозначен. Во-первых, если речь идет не об индивидууме, а об обществе, то, правильнее было бы говорить о «коллективном бессознательном» Юнга. Почему бы не воспринимать это как некую энергию, которую можно использовать для государственного строительства, нациостроительства? Примерно так в 1960-е и 1970-е годы вели себя армянские коммунисты и сотрудничающая с ними интеллигенция.
Люди, которые по сути, выступаю против политической модернизации, могут подумать о «заборе» Даймонда Джарретта, когда мы проводим четкое разграничение в вопросах, в которых мы сильны, чего-то добились, оставив все как есть, сохранив, а там, где отстаем, не успеваем за миром, медленно, но решительно будем менять общество, его культуру. Да, сначала общество, а потом политические институты и экономику. …И самое главное, перестать махать пальцем.
Арам АБРАМЯН
Газета «Аравот»
