JAMnews. «Я ехала в автобусе, когда узнала, что началась война в Украине. Это был шок. Я представила растерянные лица украинцев, проснувшихся от звука взрывов. Лица тех, кто спешил спуститься в метро, которое сразу стало убежищем. Или тех, кто бросился закупать продукты первой необходимости.
Представила тревогу, страх и неуверенность, царящие в Украине, но и в семьях российских военнослужащих.
Война мне знакома не понаслышке. Во время 44-дневной войны осенью 2020 года я была в Степанакерте, карабахской столице.
После 27 сентября 2020 года, дня, когда начались боестолкновения, мне стали важны и близки судьбы сотен тысяч людей, которые сразу стали трагичными.
Читайте также
И услышав о том, что российские войска начали продвижение, я сразу как бы снова пережила то, что чувствовала в карабахскую войну.
И сейчас, читая новости и аналитические статьи, провожу параллели. Наверно, я их буду проводить все время. Это следствие той травмы, которую я пережила в те дни, когда все мы жили и работали в подвалах. Жизнь в военном городе изменила меня.
До тех пор войны существовали лишь в виде теле- и радиопередач и газетных текстов. А тут передо мной оказались трагедии конкретных людей, которые боялись за себя и за своих близких.
Читая, что в Киеве взрывы, я вспоминаю детей моей степанакертской подруги Маргариты. После войны прошло уже полтора года, но утром каждого воскресенья они все еще бросаются в родительскую спальню. 27 сентября 2020 года, когда началась вторая карабахская война, было воскресеньем.
И я понимаю, что таких детей много, со всех сторон фронтов — армяно-азербайджанского, украино-российского или какого-нибудь другого.
Ани Минасян
Статья полностью