Около ста лет назад, в 1930 году, вышла книга испанского философа Ортега-и-Гассета, название которой звучит актуально и сегодня — «Восстание масс». Книга о том, какое удовольствие получает личность, когда она сливается с толпой и наоборот, какую радость испытывает толпа, когда к ней присоединяется личность. Удовлетворение при этом взаимное, как и в любви. Но, как и в любви, влечение и отвращение идут рука об руку: не может быть абсолютного слияния или окончательного разделения.
В случае отношений между толпой и личностью, которые описывает Ортега-и-Гассет, существуют два противоречивых процесса. Автор пишет, что массовость в конечном счете приводит к разделению, которое он называет «одичанием», когда в обществе нет солидарности, и оно состоит из мелких групп, наполненных враждебностью друг к другу. Это «одичание» философ противопоставляет цивилизации, которая, по его описанию, есть «воля к сосуществованию».
Тогда как, массы не собираются сосуществовать с кем-либо , кроме самих себя. «То, что не является толпой, вызывает смертельную ненависть», — пишет испанец, чудесным образом предсказавший, что произойдет с его страной шесть лет спустя.
Конечно, когда человек одинок или даже находится в окружении родных и друзей, ему не придет в голову взять в руки барабан и скандировать что-то: это возможно, когда рядом сотни таких же воодушевленных людей , как и он сам. Однако радость слияния с толпой не может длиться вечно. За этим, как правило, следует период разделения, когда нет желания совместного скандирования, наоборот, возникает вражда между разными маленькими группами.
Читайте также
Сегодня вряд ли возможно будет собрать людей вокруг идеи скандирования под барабаны или же отправить их на осаду зданий судов. Но в одном вопросе – отрицании авторитетов, массы и сейчас едины. Попробуйте назвать имя человека который вам нравится — не только как будущий государственный чиновник, а просто как умный, порядочный человек или профессионал. И вы увидите, что произойдет. Толпа разорвет на части не только этого человека, но и вас, посмевших назвать его имя. В этом негативном смысле в Армении практически идеальный общественный консенсус. Это мягко говоря, очень затрудняет выдвижение и обсуждение любой новой идеи.
Арам Абрамян
