Я люблю Библию, представленное там слово Божие понятно мне и близко моему сердцу. Я не могу сказать того же о Ветхом Завете. Посмотрим, например, как в нем Бог учит Моисея жертвоприношению. «Если же он не в состоянии принести овцы, то в повинность за грех свой пусть принесёт Господу двух горлиц или двух молодых голубей, одного в жертву за грех, а другого во всесожжение; пусть принесёт их к священнику, и священник представит прежде ту из сих птиц, которая за грех, и… надломит голову её от шеи её, но не отделит и покропит кровью сей жертвы за грех на стену жертвенника, а остальную кровь выцедит к подножию жертвенника: это жертва за грех», (Левит 5:7-10). Я не верю, что через подобные зверства можно очиститься, стать лучше, стать ближе к Богу. А во-вторых, грех совершил я, так что я должен страдать, отвечать. При чем тут бедные овцы и птицы?
Очень «удобно» решать вопросы своей души, мучая другое живое существо. Вообще эти ритуальные формальности кажутся мне абсурдными, потому что предлагают слишком простые пути совершенствования. Имея большое уважение к духовному сословию (прежде всего, конечно, к нашей Армянской Апостольской Церкви), мне кажется, что отношение к предлагаемым ими «предписаниям» можно подвергать критике, принимать все безоговорочно нельзя.
Религия, с точки зрения некоторых ее служителей, представляет собой набор правил, предписывающих людям делать определенные вещи, а также запрещающих некоторые. Не делайте того-то, иначе сгорите в адском пламени, а другое делайте (например, убивайте животных), чтобы получить некую «компенсацию» в загробной жизни. Однако те, кто находится в духовном поиске, как правило, выходят за рамки этих механических, я бы даже сказал, забюрократизированных правил. Наш величайший поэт и философ Григор Нарекаци или Франциск Ассизский из католиков не столько дают ответы верующим, сколько озвучивают вопросы и не претендуют на наличие готовых рецептов. Некоторые из «ищущих», как Толстой, например, противопоставляют себя официальной религии, некоторые не делают этого, как Нарекаци или Франциск, и формулируют свои «сомнения» в художественно-философской форме. А некоторые, как Мартин Лютер, сначала выступают против, но потом создают свое, более «бюрократическое» учение. Но есть и протестанты, например, Альберт Швейцер, который с критикой относился к текстам Библии и аргументами в пользу веры сделал не написанные догмы, а собственную жизнь.
Если нужны определенные «модели» ориентации, то их надо видеть в «ищущих». Когда человек «ищущий», а не надзиратель, устанавливающий правила, то он признает, что его образ действий может и не быть«единственно верным».
Читайте также
Арам Абрамян
