Дорогие друзья!
Скоро выборы Совета старейшин городского собрания Еревана.
Не знаю, как вы, я бы не хотел, чтобы мой город, где я родился, оставался в руках людей, которые сделали всё, чтобы прервать связь истории страны и особенно её главного города — нашего любимого Еревана. Посмотрите, вспомните, а молодые пусть попробуют представить себе, каким был наш город и каким стал. Ведь последние постсоветские времена город служил только одной цели — удовлетворить жадность обогащения людей, которые под видом правления осуществили вседозволенность и изуродовали город, оставив в истории след своей уродливой души и сущности.
Я здесь немного резок. А как быть, если эти люди бесцеремонно плюнули в самую глубину моих воспоминаний. И я уверен, что так чувствуют многие…
Еще одно. Не поверите, но когда я закончил то, что я хотел здесь сказать, я почувствовал бесконечное облегчение, что я не молчал, как многие другие сейчас делают.
Город не мой,
и как будто,
и не город.
Город я знаю, улицы,
но с тротуарами для пешеходов,
в городе должны быть скверы и парки, газоны, деревья,
дома у лица, но лица почти нет,
где-то исчезло, где-то он есть,
но громаднее и пугающее.
Цвет лица называется,
не дай Бог, чёрный день.
Улицы порезали, кто как хотел.
По ним речушки, когда дождь моросит.
Кто-то забыл, а может и не думал делать ливнёвки.
По улицам машины не едут, ползут, и узкие стали,
и без развилок и мостов.
Город мой стоит в уродливой позе,
Как будто по нем — саранча прошла, а знаете, да.
Но не они в натуре, а люди жадные изуродовали город,
Любимый, родной…
Бедный мой город попал в их лапы.
И люди, видя уродство это,
сами немного сходят с ума.
Почему дома такие уроды?
А люди строили по нормам жадности:
как можно больше квадратных метров,
и выше, и шире, и где-то на крыше ещё и мансарда и консоль тоже.
А как спастись из этого дома, случись пожар или другая большая беда.
А зачем бежать? Бежать некуда!
Лучше заживо сгореть семьёй! Вот в чём их цель —
градостроительство прочь.
Где-то должны быть построены офисы,
где-то должны быть скверы, парки,
сады для малышей, но не до этого,
они не любят детей, точнее, любят,
но деньги больше.
Больше торговых рядов и ресторанов,
рестораны везде,
кто скажет: хватит, их и так много!
Скажет хозяин этого города.
Думаете, мэр? Да, он тоже,
но хозяин главный — это президент страны,
он — главный решальщик,
кому и сколько…
А знает ли он строительные нормы?
Знает он нормы, но не эти, а другие,
по нормам, которым строился город,
да и вся страна.
Город мой пыльный, грязный,
кажется, строят везде и повсюду.
Строят вечно и сроков нету,
зато на заборах баннеры висят:
«Ещё более благоустроенный».
Да, город как не мой.
Когда-то родной…
Ереванец я,
но где те улицы, где те дома,
куда мы с детства любили ходить.
Где тот дух и душа,
что волновали меня.
Как будто до этого не было истории,
ни моей, ни города.
Вырвали страницы, что до этого было.
Город не мой.
Город, сделанный жадностью людишек,
оставляет боль.
Город не мой, больше не вернёшь.
Рубен Григорян
