“В результате войны мы потеряли реки Татар в Карвачаре и Агарь с притоками в Лачине. Эти реки в основном использовались в энергетических целях и вместе с Сарсангской ГЭС производили почти вдвое больше электроэнергии, чем требуется в Арцахе. Также некоторые территории орошались Тартаром, и уже начали реализовывать большие программы по привлечению новых орошаемых площадей”, — сказала в Медиацентре кандидат технических наук, бывший председатель Водного комитета Армении Инесса Габаян.
Другая участница дискуссии, Инга Зарафян, президент Информационной общественной организации “ЭкоЛур”, отметила, что проблема в том, можем ли мы правильно управлять водными ресурсами, можем ли мы использовать их таким образом, чтобы обеспечить нашу водную безопасность: “Мы отдаем около 70-80% наших поверхностных водных ресурсов в соседние страны. То есть, как мы храним нашу воду? Мы много лет ставим этот вопрос перед людьми, которые занимаются этой сферой. Они говорят, что да, мы должны оставить себе воду, и всегда дают расплывчатые ответы”.
Координатор программы ПРООН по изменению климата Диана Арутюнян сказала, что у нас есть проблемы, которые существовали много лет назад и сейчас обострились, и теперь изменение климата ставит под микроскопом все наши проблемы управления водными ресурсами, поскольку мы не используем имеющиеся ресурсы должным образом, не храним правильно: “Если мы собираем в водохранилища, то в какой степени эти водохранилища защищены, и в какой степени мы даем разрешения на воду, оцениваем ли проблемы, которые существуют в связи с использованием подземных вод. Согласно национальному отчету, если в предыдущие годы доля водопользования приходилась на разные источники, в основном на оросительную воду, то в последние годы рыбоводство, почти равное оросительной воде, получило разрешения на водопользование, например, по данным 2017 года, что, вероятно, продолжается и сегодня”.
По словам г-жи Арутюнян, изменение климата обострило проблемы строительства водохранилищ, надлежащего хранения воды и вод сберегающих технологий, сокращения потерь и поставило под угрозу безопасность нашей ирригационной и питьевой воды.
Читайте также
“Сельское хозяйство, безопасность сел, риск миграции из сел зависит от того, насколько выгодно заниматься сельским хозяйством. Например, с 2000 по 2017 год количество случаев засухи увеличилось вдвое. Засуха 2000 года привела к такой продовольственной безопасности, что мы попросили и получили зерновую помощь от Всемирного банка. В эти и предыдущие годы тоже была засуха, и проблема не только в недостатке влаги в почве, есть атмосферная влажность, которая в случае повышения температуры на тридцать градусов, сколько угодно орошай, все равно растительность подвергается стрессу, урожайность падает. Эти проблемы обострились в последние годы”.
Г-жа Арутюнян сказала, что строительство водохранилища всегда было важным вопросом, стратегия строительства водохранилища была разработана много лет назад, но ее реализация была очень несовершенной. Изменением в последние годы стало строительство водохранилища Веди, которое планировалось завершить в следующем году, но г-жа Арутюнян сомневается, что оно будет завершено вовремя, как в случае с водохранилищем Капсик: “Мы видим, что происходит в бассейне Ахурян и на равнине Ширака, где засуха и нехватка поливной воды были серьезной проблемой в течение многих лет, а теперь обострилась из-за отсутствия течения реки Ахурян: Из-за строительства крупных водохранилищ в Турции. И если мы посмотрим на возможности накопления в водохранилищах и по сравнению с соседними странами, то это в 4,5 раза меньше, чем в Турции, меньше, чем в Азербайджане, меньше, чем в Грузии”.
Инесса Габаян добавила, что связывать нехватку воды и засуху только с глобальным потеплением — это похоже на политику страуса: “О какой засухе речь, если в наших водохозяйственных системах теряется 70-80% воды.
Сегодня предлагается провести обзор оросительной системы, внедрить новые технологии. Звучит неплохо, но реализовать это не значит просто поставить капельную систему на землю сельчанина. Недавно я смотрела интервью, и один из руководителей отрасли сказал, что после трех лет внедрения капельных систем мы обнаружили, что сначала необходимо иметь бассейн. Любой специалист, разрабатывающий капельную систему, знает, что одним из основных звеньев этой системы является бассейн”.
Г-жа Габаян сослалась на другого участника того же интервью, сказав, что председатель водного комитета присутствовал, и вместо того, чтобы говорить о проблемах водного сектора государственной важности, он говорил только о том, подписал ли водопользователь договор, или нет: “Председатель комитета должен рассмотреть основные вопросы и озабоченности по поводу проблем водохранилищ, магистральных каналов, учета воды, за которые несет ответственность государство. Очень важно проявить политическую волю для решения этих проблем”.
Диана Арутюнян отметила, что система водоснабжения устарела и требует очень больших вложений.
Нелли БАБАЯН
