Вопросы будут решаться по российско-турецкой или европейской программе?
На прошлой неделе интересные события произошли вокруг так называемой “Турецкой республики Северного Кипра”- самопровозглашенного государства, созданного в 1974 году в результате турецкого вторжения и пока признанного только Турцией. Президент этой страны Реджеп Тайип Эрдоган посетил турецкую часть острова и заявил, что всевозможные переговоры о воссоединении Кипра больше не актуальны и теперь мы должны бороться за независимость Северного Кипра. Заявление Эрдогана противоречит предпринятым на протяжении 20 лет шагам ООН, для воссоединения острова. Эти усилия были эффективно сорваны в 2015 году, когда противники единого Кипра пришли к власти на Северном Кипре.
Напомню, что когда-то союзники Турции — Пакистан и Бангладеш пытались признать Северный Кипр. Но после резолюции 541 Совета Безопасности ООН, пункт 7 которой прямо запрещает такое признание, две страны “отозвали” свое признание. Проблема, однако, в том, что резолюция была принята в 1983 году (когда Республика Северный Кипр заявила о себе), и с тех пор утекло много воды. В частности, мы не можем сравнивать Турцию сегодня и 40 лет назад, которая в последние десятилетия стала серьезным политическим фактором, с которой как минимум две сверхдержавы, Россия и США, реализуют различные военно-политические и экономические программы. Проблема третьей сверхдержавы, Китая, немного другая, и об этом чуть позже.
Теперь и вышеупомянутые союзники Турции, и союзник номер один, Азербайджан, готовы признать независимость Северного Кипра, и одна из главных причин этого заключается в том, что Турция и Азербайджан считают вопрос Арцаха закрытым. Чтобы признать независимость Арцаха, по их мнению, нет никаких оснований, и теперь можно заниматься “разморозкой” кипрского вопроса, не опасаясь, что могут быть какие-то параллели в плане признания. Кстати, есть информация, что по той же логике признание Косово теперь будет более активным.
Читайте также
Чьи интересы больше всего противоречат “кипрским” амбициям Турции? Естественно, стран, которые имеют серьезные интересы в Средиземноморье. И самая могущественная из этих стран в Европе — Франция. Отчасти это связано с активизацией страны в регионе, а также с недвусмысленным требованием продолжения переговоров по Карабаху в формате сопредседателей Минской группы. В недавнем интервью радиостанции “Свобода” посол Франции Джонатан Лакотт выразил поддержку своей страны Армении: “Что касается сотрудничества между Арменией и Францией в сфере обороны, мы, естественно, будем готовы рассмотреть все обращения, адресованные нам властями Армении. Конечно, надо учитывать некоторые реалии. Франция и Армения не являются членами одних и тех же военных союзов”, — сказал посол.
Но это только часть картины. Остальное связано с амбициями Франции в этом регионе и, в данном случае, всего Европейского Союза. В том же интервью Лакотт сделал еще одно примечательное замечание. Он посоветовал избегать слова “коридор”, отметив, что с этим понятием связаны неприятные воспоминания, приведя пример Данцигского коридора. Это была дорога, которая в период между Первой и Второй мировой войной, связывала эксклав Восточной Пруссии с остальной Германией, и которая была частью милитаристских амбиций Гитлера. При этом, конечно, параллель не говорит в пользу Алиева, который требует Зангезурский коридор.
Что под этим скрыто? Конечно, здесь должны сказать свое слово политологи, но первое впечатление такое, что в этом вопросе сталкиваются два региональных проекта. Один – “север-юг”, если смотреть на карту, так сказать, “вертикально”: Европа — Черное море-Грузия-Армения-Иран-Персидский залив, и с этой точки зрения можно объяснить, почему ЕС выделяет ощутимые суммы на “Устойчивое развитие Сюника”, то есть на строительство дороги север-юг через Сюник. Кстати, если такая программа есть, то моей стране, я думаю, следует обратить серьезное внимание на сближение с Грузией. Вторая программа, которую лоббируют Россия и Турция, условно говоря, горизонтальная, и Зангезурский коридор является ее частью. Похоже, что к этому проекту также проявляется интерес Китая, поскольку он может быть частью проекта “одна дорога — одна зона”.
Конечно, в контексте только журналистского анализа невозможно сказать, какой проект “лучше” (я не могу взять на себя такую ответственность), и можно ли совместить два проекта. В любом случае, над этими вопросами стоит задуматься.
Арам АБРАМЯН
Газета “Аравот”
27.07.2021 г.
