Начало здесь: Часть 1, Часть 2 , Часть 3 ,Часть 4 , Часть 5 , Часть 6
Я убеждён, что после поражения в недавней войне вопрос о том, какими мы хотим видеть Армению и армян в XXI веке, стал чрезвычайно актуальным. В зависимости от выбранной модели развития страны каждая наша проблема – будь то урегулирование ситуации вокруг Арцаха, международные отношения и даже отношения с собственной диаспорой – получит различные варианты долгосрочного решения. По моему мнению, разговор о нашем будущем будет беспочвенным и непродуктивным без ответов на ряд вопросов:
Какое общество мы хотим построить – открытое или закрытое? Каковы плюсы и минусы каждой модели?
Сегодняшняя Армения как государство-капсула переживает упадок. В отсутствие щедрого «спонсора» нам не удастся осуществить прорыв.
Преобладающую сейчас в Армении форму существования можно определить как «капсулу» – закрытую страну, минимально встроенную в мировое сообщество и сосредоточенную на собственной консервации (чаще всего в результате сознательного выбора политических элит). Армения представляет собой капсулу, поддерживаемую Россией. Впрочем, с подписанием в 2017 году договора о всеобъемлющем и расширенном партнёрстве Армении и Европейского Союза перед нами открылись новые перспективы. Капсула (соотносится с вектором изоляции) безусловно способствует сохранению национальной идентичности и моноэтнического состава населения и может быть успешной, если удаётся выстроить надёжную систему безопасности, самостоятельно привлекать необходимые материальные ресурсы и создать благоприятную среду для обеспечения экономического и социального процветания.
Читайте также
Сегодняшняя Армения как государство-капсула переживает упадок. В отсутствие богатого и щедрого «спонсора» нам не удастся его преодолеть и тем более осуществить прорыв. Возникают два вопроса: во-первых, можем ли мы выстроить отношения с нашим нынешним «спонсором» (Россией) так, чтобы сделать капсулу процветающей и безопасной изолированной и закрытой страной для этнических армян, страной, из которой армянину не захочется уезжать в поисках лучшей доли и которая, напротив, сможет стать местом притяжения для диаспоры; во-вторых, может ли у нашей капсулы быть другой или ещё один спонсор? Кстати, спонсором капсулы может быть не только другое государство: скажем, спонсором Израиля наряду с США является мировая еврейская диаспора.
Страны-хабы, такие как Сингапур, благодаря выбору направления развития и накапливанию особых компетенций сумели заручиться колоссальным созидательным потенциалом. Фото: Интернет-ресурс
Я и мои единомышленники вполне осознанно предпочитаем модель хаба и глокальный вектор развития Армении, то есть её полноценную, хотя и не безоглядную интеграцию в мировое пространство. Страна-хаб – государство с небольшой территорией и малочисленным населением, но благодаря искусному выбору направления развития и накапливанию особых компетенций и навыков сумевшее заручиться колоссальным созидательным потенциалом. Государствам, избравшим в своё время модель хаба, удавалось совершить значительный прорыв в своём развитии, догнать и даже обойти развитые страны. Так произошло, например, с Сингапуром, превратившимся из бедного портового города в одну из передовых экономик мира.
Я предпочитаю модель хаба, но она, как и любая другая модель, имеет свои недостатки.
Как и любая другая, модель хаба имеет свои преимущества и недостатки. Глубокая вовлечённость в глобальные процессы ускорит движение к процветанию, открывая доступ не только к ресурсам диаспоры, но и к прямым иностранным инвестициям. Существуют и опасности, связанные с этой моделью. Во многом они объясняются как раз вхождением в мировое сообщество, которое сделает глобальные проблемы ещё более актуальными. Нужно отдавать себе отчёт и в том, что отказ от изоляции неизбежно предполагает ужесточение конкуренции, к чему мы пока не готовы. Параллельно, причём ускоренными темпами, должны развиваться институты гражданского общества. Ясно, что такой переход будет непростым. Рост благосостояния, который он сулит, кажется решающим фактором, однако нужно помнить и о безопасности, причём не только на границах, но и внутри страны. Важно также учитывать императив сохранения этнокультурной общности в условиях открытости Армении внешнему миру и стараться минимизировать возникающие риски. Гордиться собой, знать свою историю и культуру – это хорошо, но мы также должны научиться принимать другие культуры, представители которых захотят приехать в Армению, чтобы жить здесь и вести бизнес бок о бок с нами, подобно езидским и русским общинам в нашей стране.
Подробнее о преимуществах и ограничениях различных моделей и векторов развития можно узнать из рукописи «На перекрёстке: приглашение к диалогу», написанной мной в соавторстве с Нунэ Алекян.
Как мы хотим жить – по закону или «по понятиям»? Что означает каждый из вариантов?
Крайне чувствительный аспект любой формы жизнеустройства – представления о справедливости, то есть писаные и неписаные законы, определяющие нормы поведения в обществе, а также формальные и неформальные институты, обеспечивающие следование этим законам. История знает примеры сообществ, которые успешно существовали и развивались вне политических институтов. Однако вовсе без судебной системы, правовых регуляторов и общепринятых норм поведения человеческое сообщество существовать не может.
Многовековое существование в неправовых государствах укоренило в нас привычку жить не по действующим законам, а по законам неписаным.
В начале 1990-х многие в Республике Армения, как в других постсоветских государствах, считали, что многопартийная система и всеобщее избирательное право автоматически обеспечат верховенство закона и справедливый суд. В это время прилагались огромные усилия для создания нормативно-правовой базы молодого государства. Однако мы столкнулись с двумя неожиданностями. Во-первых, формальное закрепление демократических принципов государственности и всеобщего избирательного права, как и наличие новой нормативно-правовой базы, само по себе не приводит к верховенству закона в общественной жизни. Во-вторых, многовековое существование в неправовых государствах укоренило в нас классическое двоемыслие: привычку жить не по Конституции и действующим законам, а по законам иным, неписаным. Отсюда и теперешнее преобладание в обществе криминального и полукриминального кодекса жизни «по понятиям». Стоит упомянуть ещё один фактор: поскольку имперские законы (османские, российские, а потом и советские) воспринимались как чуждые, навязанные извне, умение обходить их считалось своего рода доблестью, признаком ума и сообразительности. Изжить этот стереотип в новых условиях независимой Армении оказалось довольно трудным.
Необходимо вернуть престиж профессиям учителя, врача и военного в армянском обществе. Наира Овакимян, профессор Университета штата Иллинойс в Урбана-Шампейн (США). Фото: Личный архив
Неизбежное следствие жизни «по понятиям» – так называемая бытовая коррупция. В нашей памяти ещё свежи воспоминания о том времени, когда в Армении мы сталкивались с ней практически повсеместно. Любой служащий, наделённый какими-либо полномочиями, – от чиновника и полицейского до врача и учителя – мог потребовать дополнительного материального поощрения за свои услуги. Более того, граждане зачастую сами готовы были предложить «вознаграждение» за оперативное решение важной для них проблемы или минимизацию наказания в случае незначительных правонарушений.
Базис коррупции размывается, если совершенствовать законодательство и законодательную базу, регулирующие функционирование государственного аппарата, повышать его прозрачность и поместить взаимодействие между государственными служащими и обществом в институциональные рамки. Важно помнить, что победить коррупцию только законами и усилиями правоохранительных органов невозможно: необходимо менять экстрактивную систему, которая находит надёжную поддержку в «невидимых институтах» – культурных и поведенческих стереотипах, в запретительных установках, одобряемых большинством.
Сегодняшнему армянскому обществу необходимы чёткие моральные ориентиры, и ролевыми моделями вновь должны стать учитель, врач, военный, варпет.
Трудно сказать, предопределяет ли культура характер политико-экономических институтов – экстрактивный или инклюзивный – или, напротив, устоявшиеся институты изменяют культурные матрицы. Так или иначе, можно с уверенностью утверждать, что институт культуры и другие общественные институты влияют друг на друга и эволюционируют совместно. Вот почему необходимо изжить реликты постимперской культурной матрицы, о которых говорилось выше, восстановить значение личной репутации, вернуть уважение к образованности, труду, профессионализму. Сегодняшнему армянскому обществу необходимы чёткие моральные ориентиры, и ролевыми моделями вновь должны стать учитель, врач, военный, варпет (мастер-виртуоз).
Верховенство закона имеет прямое отношение к вопросам безопасности: в правовом государстве граждане не боятся произвола во всех областях жизни. Однако для этого недостаточно наличия эффективных силовых структур и независимой судебно-правовой системы. Закон должен применяться не избирательно, в интересах элиты, а одинаково для всех граждан. Человек болезненно относится к несправедливости, особенно если дело идёт о его собственности и гражданских правах. Законное насилие – необходимое условие существования любого государства, но легитимность самого государства должна обеспечиваться инклюзивностью его институтов и общим пониманием, что в нём нет места дискриминации граждан, не принадлежащих к элите или от неё далеких.
Легитимность государства должна обеспечиваться общим пониманием, что в нём нет места дискриминации граждан, не принадлежащих к элите.
Какое место в современном армянском обществе занимает церковь?
Настоятель Татевского монастыря, архимандрит Микаел Геворкян. Фото: IDeA ©
Не отрицая надэтническую природу христианства, армяне сумели создать самостоятельную церковь. Армянская апостольская церковь стала нравственным стержнем национальных общин, хранилищем и источником знаний, очагом просвещения и образования. Наша церковь веками оставалась единственным устойчивым институтом, на который нация могла безусловно опереться в своём развитии. В длительные периоды отсутствия у армян собственной государственности церковь выполняла некоторые функции государства, осуществляя, в частности, и внешнеполитическое руководство, но всё же она не могла заменить государство в качестве полноценного института, обеспечивающего консенсус элит. Церковь позволяла армянам не ассимилироваться, и её культурное значение трудно переоценить. Сегодня она по-прежнему должна выполнять функции центра национальной духовности и консолидирующего стержня, однако с этим церковь, очевидно, не справляется.
Перед нами встаёт серьёзный вызов: как защитить наши религиозные традиции в условиях продолжающейся глобальной секуляризации?
Продолжение следует…
Рубен Варданян,
эволюционный визионер, сооснователь Гуманитарной инициативы «Аврора», UWC Dilijan, FAST, Международной школы лидерства и профессионального развития «Матена» и других проектов