Каждый год 19-21 августа в медийном поле постсоветских стран появляется множество материалов, посвященных СССР и «последнему акту» этого государства, начало которого пришлось на 19 августа 1991 года, когда часть высшего руководства этой страны предприняла неудачную и, на мой взгляд, обреченную на провал попытку сохранить окончательно исчерпавшую себя систему.
Была ли эта система хорошей или плохой, однозначного ответа на этот вопрос у меня нет. Но меня больше интересует человек: каким он была до 1917 г., какие изменения претерпел до 1991 г. и в каком направлении развивался после этого? Сбылась ли мечта о формировании «нового человека» в результате какой-либо революции? А может, на самом деле это было иллюзией, или, как сейчас сказали бы, «манипуляцией»?
Ответить на эти вопросы тоже не так просто. В своем романе «Собачье сердце» Булгаков представляет сценарий, согласно которому попытка сформировать нового человека терпит неудачу. У Шарикова нет собственного мышления, он лишь может повторять чушь, которой Швондер забивает ему голову. И поэтому профессор Преображенский (от слова преображение) решает превратить Шарикова обратно в состояние собаки, и все возвращается в на круги своя.
Роман был написан в 1925 году, и не исключено, что в последующие годы попытки создать нового человека не были такими же безуспешными. Тем не менее, победил не радикальный «швондеризм», а радикальный конформизм, приспособляемость — «постараюсь молчать, и, возможно, это обеспечит мне спокойную жизнь». И этот застой был нарушен только тогда, когда в конце 1980-х витрины опустели, и ответственные за это начали заверять, что если система изменится, то витрины снова заполнятся. Через некоторое время они действительно заполнились. Однако новый, гражданин независимого государства так и не был сформирован. Со временем все вернулось в то же застойное состояние.
Читайте также
В 2018 году в Армении «швондеры» в очередной попытались убедить, что можно завладеть незаконно нажитым богатством и раздать его народу. Но эта «шариковская» мечта опять не сбылась.
Однако был момент, когда новый человек в Армении мог бы сформироваться. В 1988-90 годах наше общество поднялось из рутинного болота. Поднялось и, если продолжить пространственную метафору, ударилось головой о потолок и с середины 1990-х начало с большой скоростью падать вниз, погружаясь в равнодушие и цинизм, мещанское стремление «просто хорошо жить».
Хорошая новость в том, что сейчас мы достигаем дна, от которого, возможно, снова сможем оттолкнуться.
Арам Абрамян
