Ашот ГАЗАЗЯН
В мире не очень любят людей, которые чем-то выделяются, отличаются от прочих. От этой совершенно банальной мысли до другой такой же банальной мысли о том, что о таких людях говорят, один шаг. И в каких бы единицах нелюбовь человеческая к ним ни выражалась, именно их поминают чаще, чем прилизанных судьбой баловней. Как правило, люди эти есть продукт тотального самоутверждения и самовыражения, а самооценка их завышена только по той причине, что о них кто-то хочет говорить всегда.
Получается что-то вроде того, что, скажем, тот же Владимир Жириновский совсем не виноват как бы сам по себе – кумиром, идолом его сделали люди, его окружающие. В нём же была просто горсть соли. И именно от соли этой пусть не всегда светлые мысли такого человека, как Жириновский, складываются в слова, которые, возможно, будут цитироваться поколениями. Ну, например, такая: «Нигде не сказано, что надо делать во время исполнения гимна – стоять, лежать или ползти. Надо Родину любить!» Ну как с этим не согласиться!
Но мы не о главном либеральном демократе России, а о президенте Беларуси Александре Григорьевиче Лукашенко. В русской редакции Deutsche Welle в Кельне (теперь известная на весь мир медиакомпания располагается в Бонне) много почитателей его таланта, таланта ньюсмейкера. Думаю, его «обожают» и в других западных средствах массовой информации, поскольку там всё ещё нужны лидеры с харизмой элементов тоталитаризма, авторитаризма и ряда прочих других измов. Для работы нужны. Однако именно в кёльнской редакции я обнаружил офис, все стены которого были буквально увешаны плакатами с высказываниями Батьки.
Читайте также
Это именно он говорил о том, что «Скоро белорусский народ будет есть нормальные человеческие яйца». Его гению принадлежит фраза «Никакой я вам не ум, не честь и не совесть. Хватило уже и ума, и чести, и совести». И именно Батька бросил как-то в сердцах: «Я говорю президенту России: ты мой старший брат! Он этого очень боится». А как он с парламентом, помните? обходится: «Я его перетрахивал, и буду перетрахивать». В смысле перетряхивает. Где еще с парламентами так мило и задорно обходятся!
За славный, бесконечно добрый и терпеливый белорусский народ ничего сказать не могу – из раза в раз ему удается делать именно тот выбор, которого он заслуживает. Батька же трогательно отвечает ему благодарностью. Уверенно ходит в массы, играет не в банальный большой теннис, а в хоккей, не пугается оппозиции. Он знает: его Фанни Каплан ещё не родилась. А раз так, то можно в собственной резиденции и сувенирный магазинчик открыть, в котором самый ходовой товар – его, Батьки, портреты. Я, например, не знаю, где можно купить, портрет президента моей страны, если вдруг такая дикая мысль однажды взбредёт в голову…
Конечно, суровая вертикальная складка на переносице далеко не всегда является признаком повышенной озабоченности царя о своих подданых. Но и с журналистами говорить президент научился – прекрасно знает, где и что ввернуть так, чтобы полмира потом об этом говорили. И тракторы пока в его стране выпускаются, и картофель растёт в больших количествах. Чистоту идеальную навёл. И класть на Запад может, когда заблагорассудится, и со старшим братом трений не боится, поскольку, пока в Беларуси всё работает, как часы, он – президент, который может перетрахивать всё, что движется не туда и не так, как нужно для дела.
«Лукашенко – это наше всё!» – читаю на майке молодого белоруса в Гомеле. Верю…
Но главное достоинство президента – скромность. По-крайней мере, в этом уверены если уж не все жители Беларуси, то сотрудники белорусской автоинспекции – точно.
Эта забавная история произошла на трассе, ведущей из столичного аэропорта в столицу. Президент лично проводил на родину группу коллег, приезжавших в Минск на очередной саммит СНГ, и теперь возвращался в свою резиденцию. Однако нам об этом пока ничего известно не было.
«Мы» — это журналист с дипломатом среднего звена – ехали себе по дороге, к слову, на машине с дипломатическими номерами, никого не трогали. Любовались замечательной природой. И вдруг нас останавливает сотрудник ГАИ. Не отреагировать на такой редкий факт было нельзя, и мы, естественно, остановились.
– Лейтенант Иванов! – молодой офицер милиции явно волновался. – Прошу меня извинить за то, что останавливаю дипломатический транспорт, но здесь сейчас должен проехать президент. Вы не могли бы съехать ненадолго в лесок?
Спорить мы не стали и в лесок съехали. Съехали, и встали так, чтобы нас не было видно с дороги. Закурили. Тепло общаемся.
По дороге одна за другой на большой скорости промчались сразу несколько милицейских машин с включёнными мигалками. И тут, после очередной машины, наш лейтенант, как по команде «Воздух!», вдруг ложится в траву. Точнее, валится, как подкошенный. Нам даже показалось, что ему плохо стало. Успокоились, когда обнаружили, что курить он при этом не перестал.
– Не волнуйтесь, всё в порядке! – улыбнулся лейтенант. – Сейчас наш президент проедет, и можно будет встать.
– Но ведь, если президент увидит, как вы здесь чётко стоите, он должен быть доволен вашей службой! Зачем же падать и таким образом выпадать из поля зрения? – удивились мы.
– Что вы! – возмутился Иванов. – Президент наш скромный, он без охраны ездит! Ему не нужна охрана!
Такой ответ нас в принципе устроил бы. Если бы по всей протяженности трассы из аэропорта в столицу не укрылись в траве – своевременно и надёжно – сразу десятки сотрудников ГАИ…
В связи с этим мне вспомнился анекдот. Едет как-то Батька на служебной машине, и вдруг водитель его давит на дороге свинью. Только хочет он уехать с места происшествия, как президент ему и говорит: «Сейчас же бери эту свинью, отнеси её в деревню, отдай крестьянам и повинись!» Делать нечего. Взваливает водитель хряка на плечи и относит в ближайшую деревню. А через какое-то время возвращается – с мешком картошки, салом, грибами, маслом, мясом, самогонкой и прочими дарами щедрой белорусской деревни. «Откуда всё это?» – удивляется президент. «Сам ничего не понимаю, – говорит водитель. – Я только зашёл в деревню, сказал, что я – водитель Лукашенко и что я эту свинью убил»…
«Там не только канализация – там есть вопросы поинтересней», по поводу чего-то высказался однажды Лукашенко. Давно сказал, но снова запомнилось. И не мне одному. И неважно, что слова его нещадно вырываются из контекста – гениальная фраза своей гениальности не теряет ни в контексте, ни за её пределами.
…Во многие свои официальные визиты Александр Григорьевич берёт своего младшего сынишку. Явно не потому, что не с кем дома оставить. Пусть учится, пусть привыкает! И в числе прочего – скромности и нестандартному изложению мыслей. А почему нет? В хоккей играть он, говорят, уже научился…
