Когда я слышу или читаю неприличные, оскорбительные, непотребные и неуважительные выражения, меня не интересуют особо ни «объекты» (цель), ни произносящие эти слова «субъекты». Не имеет никакого значения, кто они – женщины, мужчины, в должности, без должности, власти, оппозиция, «бывшие», «нынешние», «расхитители», «святые». Все это весьма преходяще и временно. Да, временной характер носит даже противопоставление «расхититель-святой» – за последние 28 лет мы видели множество «виновных», которые, тем не менее, стали восприниматься в общественном сознании в качестве «святых», и наоборот. Я не защищаю честь какого-либо «объекта» или «субъекта» и не оскорбляюсь вместо кого-либо. Если здесь применимо слово «оскорбление», то я «оскорбляюсь» только за самого себя.
Представьте себе ситуацию, когда вы и еще несколько человек сидите в комнате, и кто-то начинает, извиняюсь за выражение, испускать неприятные запахи. «Оскорбляется» не кто-то, а ваше собственное обоняние. Вы же не говорите: «А вот в таком-то году Сталин (или Нерон, или Пол Пот) совершил вот такое злодейство». Или – « а вот когда два дня назад Погос сделал то же самое». Или – «Ничего, воздух испоганила власть (или оппозиция) – им можно». Если у вас нет каких-либо психологических отклонений, вы не делаете подобных оговорок, вы просто просите воняющего вести себя должным образом. Почему же наша реакция не бывает аналогичной, когда грязной лексикой воздух портит политический или неполитический деятель? Почему мы переносим обсуждение непристойного поведения на политическую арену или занимаемся теоретическими изысканиями «сравнительного сквернословия», бранная лексика которой еще круче? Вместо того чтобы сказать – нельзя портить воздух непотребными словами, и на этом остановиться.
Единственная разница, которая должна здесь быть, это степень строгости в отношении к самому себе. Вообще, иерархия – это, в моем понимании, скучное, бюрократическое, унизительное для личности явление: кто и где должен сидеть или стоять, кто и к кому имеет или не имеет права обращаться, кто и в какой степени должен выгибать спину перед начальством, и тому подобное (хотя я понимаю, что эти правила необходимы в государственных учреждениях). Но я выступаю за то, чтобы в вопросах морали имелась некоторая иерархия, в зависимости от степени влияния людей на общество.
Язык журналиста должен быть более сдержанным и ответственным, чем у обычного «фейсбуковского армянина», а для редактора внутренние ограничения в этом плане должны быть еще более жестки. Политикам и депутатам следует проявлять еще больше сдержанности в своей публичной речи, чем тому же редактору. А премьер-министр, на мой взгляд, должен быть самым сдержанным при выборе лексики и показывать всем пример. К сожалению, это не всегда так.
Поддерживаю. Нет у нас культуры общения. Все сводится к выяснению отношений. Сказывается отсутствие государственности на протяжении нескольких сот лет. Но, все-же, чему-то уже можно было научиться, хотя бы культуре общения. Это самое легкое на длинном пути научиться мыслить государственно.