Несвоевременная, преждевременная и неожиданная смерть бывшего директора Службы национальной безопасности Георгия Кутояна была весьма удобным поводом для любителей выступать с предсказаниями относительно нашей политической жизни. При этом прогнозы были совершенно различными и даже противоречащими друг другу. Однако можно было понять всех, выступающих с противоположными мнениями, как верящих в версию самоубийства, так и тех, кто считает версию самоубийства чушью.
В любом случае, смерть Кутояна была чем-то абсолютно новым для нашей реальности, в том смысле, что в нашей действительности система национальной безопасности была довольно замкнутой, особенно с точки зрения биографии и поведения первых людей в этой системе. Тогда как в Новой Армении, особенно в последнее время, именно первые лица этой системы бросались в глаза открытостью в своем поведении и речах.
Это также относится к другому человеку данной системы, Артуру Ванецяну, чьи манеры и поведение были довольно видимы и для людей, весьма далеких от системы, начиная с его деятельности в Федерации футбола и заканчивая его разногласиями с премьер-министром. И особенно неожиданными стали его разногласиями с Пашиняном, так как Ванецян был одним из самых преданных революционеров Новой Армении премьер-министра Никола Пашиняна, по их терминологии, из числа самых белых. Также были совершенно нежелательными и неожиданными видимые разногласия и шероховатости в отношениях с премьер-министром и другого революционного белого – начальника полиции Валерия Осипяна.
Я вовсе неслучайно вспомнил и упомянул начальника полиции Осипяна. Потому что не только система национальной безопасности, но и система внутренних дел была полностью закрытой системой, особенно по части первых лиц – министров. Причем не только при прежних властях, но особенно в советские времена, и особенно по части первых лиц – начальников полиции, которые не только не укладывали на асфальт своих сограждан, но и не объявляли об этом во всеуслышание всему миру.
Короче говоря, мы живем в довольно интересное и беспрецедентное время, и пересказанное мною выше началось и происходило после нашей бархатной революции, можно сказать, в результате нашей бархатной революции. И излишне говорить, что наша жизнь кардинально и резко изменилась в результате нашей бархатной революции, и она ощутима и видима для всех нас, и в равной степени осязаема и видна как революционерам, так и контрреволюционерам. И когда мы говорим, что наша жизнь кардинально и резко изменилась, это не означает, что она изменились только в исключительно позитивном и хорошем смысле, поскольку эти перемены полны убийств и самоубийств, некоторые из которых оставляют место для подозрений и споров. И работа властей Новой Армении также вызывает сомнения и противоречия, включая референдум, инициированный властями Новой Армении, к которому присоединились не все наши политические силы, так как не все из них были согласны с взглядами властей Новой Армении относительно целей референдума.
Как говорят в народе, да свершится все хорошее. У нас нет ни повода, ни причин не повторить вслед за народом эту добрую мудрость.
Будем держаться подальше от убийств и самоубийств. Особенно от самоубийств. И пусть убийства и самоубийства тоже держатся подальше от нас. Особенно и в частности самоубийства.
Аминь.
Воскан ЕРЕВАНЦИ
Газета «АРАВОТ»
29.02.2020г
