Трагедия, происшедшая на днях на гюмрийском кладбище №2, потрясла общество. Многие считают, что 33-летняя женщина, пошедшая на этот шаг ровно через месяц после того, как ее 7-летний сын случайно упал с балкона и погиб, является жертвой равнодушия общества. Многие уверены, что если бы ей оказали психологическую помощь, она не пошла бы на этот шаг.
Карине Саакян, заведующая кафедрой психологии и социологии Ширакского государственного университета, также считает, что психологи и общество в какой-то мере несут ответственность за трагическую смерть женщины.
«Общество должно чутко относиться к таким людям, нужно создать структуры, занимающиеся психическим здоровьем и психической гигиеной такого слоя населения.
Мать осталась один на один со своим горем, она считала себя виновной в смерти своего ребенка, и некому было вырвать ее из мучительных оков с сыном.
Древние армяне считали: жизнь своей дорогой, смерть — своей.
Читайте также
Нужно было вывести ее из этого состояния какими-то уловками, будь то народные уловки или психологические, нужно было сделать так, чтобы жизнь ей не казалась невыносимой.
Она оставила записку, в которой шел диалог с сыном, а не с родственниками или соседями, что еще раз доказывает, что общество было безразлично к ней, она была отрешенной, одинокой в своем невыносимом горе.
Ее диалог с сыном замкнут, никто не принимал в нем участия, и она пошла по этому пути. Записка резюмирует смысл ее действия. Действительно, здесь есть доля нашей вины. Если бы психологи не помогли, родители погибших на войне сегодня не заводили бы снова детей, они бы не переосмыслили жизнь. Ведется профессиональная работа, чего не было в случае с матерью, совершившей самоубийство.
Сегодня семьи обессилили, необходимы компоненты укрепления семей», — говорит Карине Саакян.
Психолог Ашот Акопян, однако, считает, что женщина осмыслила свою смерть, а записку адресовала нам, живым, а не умершему сыну. А если человек осмысливает свою смерть, то вряд ли какая-либо социальная среда сможет воспрепятствовать его намерению, каждая из таких трагедий имеет частное проявление.
По его мнению, когда человек живет и верит в смысл жизни, смерть тоже бывает осмысленной, в данном случае женщина верила в смысл смерти. «Ладно, армянское общество равнодушно, а как же Запад, например, Швеция, где показатель по числу самоубийств не ниже нашего», — говорит психолог.
По словам Ашота Акопяна, каждый самоубийца тем или иным образом сообщает о своем намерении, только это надо понять: «Один из аспектов суицидологии заключается в том, что перед совершением самоубийства человек тем или иным образом сообщает о своем намерении, например, поведением информирует свое ближайшее окружение. Если окружение переживает то же горе и трагедию, они вряд ли заметят. Надо быть очень чутким, чтобы «прочесть» намерения самоубийцы. Конечно, если быть внимательным, можно увидеть, что человек в зоне риска, он говорит, намекает на это, нужно просто понять», — говорит психолог.
Напомним, в сумке 33-летней Анны М., найденной вчера повешенной на кладбище № 2 в Гюмри, была найдена записка, в которой она обращается к своему погибшему сыну: «Я иду к тебе, чтобы обнять и быть вместе навсегда».
Нуне АРЕВШАТЯН
