«Я не верю, что русские хотят войны, они хотят плодов войны», — в 1946-ом году говорил Уинстон Черчилль.
14-го марта Путин объявил о выводе со следующего дня российских войск из Сирии. Что же подтолкнуло Кремль пойти на такой шаг? Окончательного ответа на этот вопрос избегают все – и сами русские, и на Западе, и арабы и израильтяне на Ближнем Востоке, в то же время единогласно отмечая, что это было неожиданным.
Другое дело, когда говорят об итогах почти шестимесячного Сирийского похода. Говоря, русские достигли всех своих целей и уходят, или же говорят противоположное: русские вынужденно покидают поле боя.
Стандартный подход подсказывает, что причины внешнеполитических зигзагов и перепадов следует искать во внутриполитическом поле. Больше сомнений нет, что развязывание войны против Украины в 2014г на фоне «евразийской» внешней политики было обусловлено внутриполитическими императивами в РФ. Но затем появились новые, внешние факторы – санкции, солидарность международного сообщества с Украиной, резкое падение цен на нефть, упорное сопротивление украинцев. И в результате этого всего внутриполитические императивы изменились. Было принято решение заморозить войну в Украине с намерением прорвать окончательную международную изоляцию. Возвращение к довоенному статус-кво в Украине чревато угрозами экзистенциального характера внутри страны для власти Путина, и чтобы политический эффект от замораживания войны был максимальным, Кремль принял решение после «помощи» Украине начать «спасать» Башара Асада в Сирии.
Читайте также
Из хранилищ государственной пропаганды достали подзабытые антитеррористические клише, на этот раз заточенные против т.н. «Исламского государства» (ИГ). Как всегда, действительность, мягко говоря, была иной, ведь 90 процентов авиаударов не имело отношения к этому «Исламскому государству», да и армия Асада, по сути, не имела непосредственного соприкосновения с этой силой. И вообще, проблемой Асада было не столько ИГ, сколько находящиеся с его армией в непосредственном боевом контакте иные, неисламистские силы, которым и досталась львиная доля российских ударов.
Сравнительные карты боевых действий показывают, что объявленные военные задачи, по сути, так и остались невыполненными. ИГ так и «на своем месте», значительная часть Алеппо, как и раньше, продолжает оставаться под контролем разных антиасадовских группировок. Кроме того, произошло, а точнее – не произошло нечто очень важное: впервые широкомасштабная война на Ближнем Востоке не только не привела к росту цен на нефть, но и даже не пресекла их падение. Уже стало явью предупреждение бывшего министра нефти Саудовской Аравии, озвученное им в 1982г, что каменный век завершился не потому, что закончились камни…
Самым тяжелым «осадком» Сирийского похода стало существенное ухудшение отношений с Турцией Эрдогана после многолетнего «братства». И если велика была вероятность того, что две неоимперские стратегии рано или поздно могут столкнуться, поскольку силовые векторы пересекались во многих точках, то в случае Сирийского похода такое столкновение представляется неизбежным. В результате возник совершенно новый фактор – то, что подходы русских и Запада, в первую очередь американцев, в отношении курдских сил существенно совпали, что, конечно, обусловлено разными мотивами.
Конечно, русские смогли укрепить Асада на своих позициях, но то, что он контролирует от силы четверть территории Сирии – это тот максимум, на что он может претендовать, тогда как несколько недель назад он говорил о намерении восстановить контроль над всей Сирией.
Не впервые, когда арабские вожди после Второй мировой стремились руками русских добиться победы над врагами, внутренними или внешними, что в конечном итоге всегда оборачивалось неудачей и разочарованием русских. На этот раз русские, зафиксировав минимальные тактические успехи и наименьшее из зол почтив за благо, попытались вовремя выйти из сложнейшей ситуации, созданной ими же. И если это для русских «плюс», то весьма относительный, учитывая поставленные до этого цели и уже возникшие последствия.
Американцы изначально с большой осторожностью применяли военный инструмент в Сирийской войне. Их воздействие на ход событий больше носил и носит военно-политический характер, причем с существенным преобладанием политической компоненты. Приоритетным была помощь союзникам. Результат не заставил долго ждать: сирийские курды взяли под контроль почти 700 километров 800-километровой сирийско-турецкой границы и несколько дней назад объявили о создании пока что автономии. Но это уже не русская «игра». Бенефициары архитектуры границ Ближнего Востока Сайкса-Пико в редакции 1916г уже не имеют ни возможности, ни желания вмешиваться в процессы региона как сто лет назад, и единственной функционально дееспособной силой, которая сможет свести к общему знаменателю разнонаправленные интересы – это США. Иран, как сообщают СМИ, также вывел свои ударные силы. А установленное усилиями американской дипломатии перемирие, по большому счету, вряд ли кто-то осмелится грубо нарушить. Вырисовывающаяся архитектура пока что предполагает децентрализацию Сирии, а также Ирака. В конце концов, невозможно заново «собрать» де-факто развалившиеся общности, которые и без того так и не приобрели государственную идентичность, а являющаяся первичной этно-конфессиональная и племенная идентичность укрепилась. Однако, Ближний Восток – не Европа, здесь историческая традиция другая, и любая идея о децентрализации будет восприниматься либо как хаос, либо как независимость.
… 21-го июля 1798-го года пехоту Наполеона Бонапарта окружили вооруженные всадники хедива Египта Мурад-бея. «Ослов и ученых – в середину!», — скомандовал Бонапарт, выстроив пехоту в боевой порядок «каре». (Французский полководец с собой взял ученых, чтобы установить лидерство своей страны в изучении Египта). Конечно, европейская дисциплина успешно отбила сумбурную восточную атаку, Наполеон победил в этом сражении. Однако, стратегически, его Египетский поход был обречен. Когда английский адмирал Нельсон в Абукире потопил французский флот, поражение стало окончательным, и Бонапарт покинул Египет, оставив армию на произвол судьбы. Поход в целом имел два итога: военное поражение и беспрецедентный подъем египтологии.
Сирийский поход России завершился «патовым» результатом, но в середине русского «каре» ученых нет. Похоже, «ослов», готовых навьючиться бременем российских имперских интересов и имперского честолюбия, как видно, тоже нет. И в результате все козыри ближневосточной игры оказались в руках американцев, что было и ожидаемо, и закономерно. От Путина нужно ожидать очередной внешнеполитической «новости», без которой его власть очень скоро может подвергнуться угрозе. О чем будет эта новость – станет известно очень скоро.
Рубен МЕГРАБЯН
Газета «Аравот»
22.03.2016г
Обращаю внимание модераторов на площадную ругань пользователя, который представляется разными именами, в данном случае — Ани