Любой человек, имеющий хоть какое-то отношение к современным армянским медиа, как социальным, так и к традиционным, сталкивался с основной бедой и вызовом для всех нормальных людей — с киберхунвейбинами. Хунвейбин, в переводе с китайского — «красный охранник» — основная фигура Культурной Революции, крайне уродливого периода китайской истории, сразу после установления коммунистической власти. Это название стало нарицательным для людей, практикующих политически мотивированное хамство, ну а приставка «кибер» определилa их дислокацию в сегодняшних реалиях.
В армянской сети киберхунвейбины (вне зависимости от оппозиционности/провластности) были всегда, но первый явный всплеск этого явления случился во время захвата полка ППС, когда толпы фейсбучных пользователей ходили по статусам и материли оппонентов.
Тут можно вспомнить прекрасный рассказ Василия Шукшина “Срезал”, в котором деревенский интеллектуал за столом “сажает в лужу” кандидата наук. Но проблема глубже и, как мне кажется, острее.
Эта проблема не нова, и в английском есть неформальный термин, описывающий данное поведение — toxic. Помимо основного значения – ядовитый, есть еще и неформальное, сленговое значение – крайне неприятный, неприемлемый, доставляющий боль и душевные страдания.
Читайте также
Социальные сети оказались рассадником намеренного и осознанного токсичного поведения. Это ожидаемо – анонимность, кажущаяся либо действительная, способствует проявлению низменных инстинктов. Проблема начинается тогда, когда проявление низменных инстинктов становится модным трендом и не пресекается. История человечества доказала, что хамство и токсичное поведение невозможно искоренить полностью. Но для того, чтобы понять, как с киберхунвейбинами бороться, нужно в первую очередь понять, что им нужно.
А нужна им публичность и ощущение стадной поддержки. Хамство неинтересно, когда оно непублично. Хам (и неважно сидит он на зарплате или хамит по повелению души) витально нуждается в публичности, “лайках” и “шейрах” — во всех инструментах сегодняшних соцсетей. И если мы лишим их этого способа достижения тщеславного, почти полового удовлетворения, мы лишим эту часть общества смысла существования.
Тут самое время спросить: “Как?”. Попробую ответить. Медиа – удалением и фильтрацией токсичных комментов. Мы – обычные смертные – игнорированием и блокировками. Политики и публичные персоны – фильтрацией токсичной лексики в соцсетях и исключением (вот это самое сложное) токсичной лексики из своих текстов.
И вот если в медиа я вижу некоторые подвижки в лучшую сторону, то на политиков особой надежды нет – они наслаждаются токсичной лексикой как первоклассник, открывший для себя слово из трех букв. А это значит, что нам еще долго придется видеть токсичные комменты и слышать токсичные тексты в том числе и из парламента, и в исполнении первых лиц государства.
Что ж, времена не выбирают.
С.Е.
