Сергей Довлатов, размышляя о доносчиках, как-то написал: “Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?”. Любая власть нуждается в доносах (ну и, очевидно в доносчиках). Это призвание имеет огромное количество причин и мотивов: каноническое сребролюбие Иуды, авантюризм Азефа, классовая борьба Павлика Морозова, желание выслужиться или желание не быть исключенными из престижной школы героев фильма “Запах Женщины”. Я уверен, что достаточно начитанный читатель найдет еще немало примеров стукачества в литературе и кино.
Когда революционная власть начала предпринимать шаги по стимулированию доносительства, называя это “оповещением”, я вдруг задумался: а где же проходит эта тонкая грань между стукачеством и “оповещением”.
Первая (она же чаще всего неверная) мысль была о том, что люди доносами пытаются восстановить попранную справедливость. Однако примеры Иуды и Азефа в понятие справедливости вписывались плохо.
И тут я вспомнил, что в середине 90-ых, человек, ответственный за перевод с армянского на русский писем из Армении в союзные органы власти, опубликовал смешные, на его взгляд, выдержки из этих писем. Все эти горы маразма (направленных, к примеру, в Мавзолей Ленина) объединяло одно – неуемное желание потребовать наказания. Не исправления недостатков, не улучшения чего-то там, а именно наказания. Люди воспринимали государство, союзную власть, как инструмент насилия, наказания, жестокости. Как репрессивную машину. И государство оправдывало их ожидания. По полной. До хруста костей и принудительного лечения в психушках.
Читайте также
Все примеры стукачества, которые мне были известны, имели своей целью только одно – запустить репрессивную машину. А общество имеет обыкновение репрессиям сопротивляться. И если у него нет легальных, законных способов сопротивления репрессиям – оно начинает вырабатывать неформальные.
Так что же делать всем тем государственным мужам, которые хотят, чтобы граждане их оповещали? Ответ, который я нашел сам для себя, им очень не понравится: не применять репрессии. Видеть свою функцию не в наказании, а в регулировании. Иными словами – сменить кнут на пряник. Но, заметит умный читатель, тогда ведь и доносов не понадобится. Вот и я о том же.
С.Е
