такое показание дал один из свидетелей обвинения
Вчера на очередном судебном заседании по делу политзаключенных Александра Арзуманяна и Сурена Сируняна были допрошены пять свидетелей. Показания по меньшей мере двоих из них были довольно примечательны: один свидетель вызвал в зале смех, второй сообщил о преступлении.
Первым вчера был допрошен свидетель Юра Погосян, водитель директора ЗАО “Айг” Володи Ованнисяна. Последний 23-го или 24 февраля, во время поствыборных митингов, доставил на площадь Свободы итальянские газовые печки, чтобы участники круглосуточных акций могли греться. Специальная следственная служба и обвинение пытались представить этот факт как доказательство того, что Алик Арзуманян и Сурен Сирунян участвовали в организации и финансировании “массовых беспорядков” 1 марта. В суде Юра Погосян заявил, что знает обоих подсудимых, относительно печек отметил, что никакого отношения к Александру Арзуманяну они не имеют: “Просто я его знал и позвонил спросить, куда их поставить, чтобы людям было удобно. Это была моя личная инициатива. Люди разводили костры на асфальте, вот мы и привезли эти печи, чтобы они грелись более цивилизованно и не портили асфальт”. Свидетель, отвечая на вопрос судьи, есть ли у него какая-либо информация об “организации подсудимыми массовых беспорядков”, сказал, что с их стороны никаких действий не видел, не слышал также призывов оказывать сопротивление полицейским, нарушать закон, не видел и не слышал, чтобы участникам митингов раздавали деньги. У памятника Мясникяну Юра Погосян находился с 14.00 до 21.00 и за это время не видел ни Александра Арзуманяна, ни Сурена Сируняна. Арзуманян спросил свидетеля, каких размеров были доставленные им печи и можно ли было использовать их для нападения на полицейских. Этот вопрос вызвал в зале смех. Ответ свидетеля был однозначным: “Нет. Высота печек составляет 2 метра, они работают на газе, их с трудом перетаскивают три человека”. Вчера, как и на предыдущем судебном заседании, обвинитель обнародовал показания свидетеля Погосяна, в которых не было упоминания ни об Александре Арзуманяне, ни о Сурене Сируняне.
Затем была допрошена Сусанна Галстян. Именно ее показания вызвали в зале смех. Позднее показания этой не совсем здоровой женщины защитники расценили как недостоверные. Причина заключалась не только в том, что ее показания отличались крайней противоречивостью, но и в том, что женщина абсолютно серьезно утверждала, что 1 марта, находясь на Итальянской улице, за памятником Мясникяну, она видела, как на проспекте Маштоца грабят магазины и поджигают машины. Причем все это свидетель видела тогда, когда указанные действия еще не совершались, поскольку, согласно органу предварительного следствия, грабежи и погромы начались после 9-ти вечера, когда свидетель, по ее собственным показаниям, находилась уже дома. Предварительные показания С.Галстян, в отличие от ее показаний в суде, были изложены более чем грамотно, с использованием тех формулировок, которые можно встретить в представленном Специальной следственой службой обвинительном заключении. По словам женщины, 20-го февраля она участвовала в митинге на Театральной площади, где “людям раздавали бутерброды”, которые, однако, она не ела и не знает, кто их раздавал. Напомним, что в этот день митинг оппозиции проходил у здания Матенадарана, и еду там не раздавали. “Помню, что 20 февраля стоявшее наверху начальство говорило, что мы выиграли, что 60 процентов голосов наши и чтобы мы никуда не уходили, мы должны взять закон в свои руки. Я это слышала”,- собщила свидетельница. Она пояснила, что под “начальством” имеет в виду Арзуманяна, Демирчяна… “Ну, еще этого…. Забываю имена”,- призналась Сусанна Галстян. А выражение “взять закон в свои руки” она прокомментировала следующим образом: Левон Тер-Петросян должен стать президентом. Потом, обращаясь к обвинителю, женщина спросила: “Я правильно написала?” Из событий 1 марта она помнила лишь то, что “начался переполох, паника, все начали бить друг друга”. По ее словам, избивали друг друга сторонники Тер-Петросяна и Сержа Саркисяна, полицейских не было. Галстян отрицательно ответила на вопрос, видела ли она, чтобы 1 марта у памятника Мясникяну подсудимые совершали какие-либо действия, выступали с призывами, участвовали в беспорядках. После этого были обнародованы предварительные показания свидетельницы, в которых она сообщила, что 1 марта у памятника Мясникяну Александр Арзуманян давал Николу Пашиняну указания явно организационного характера. На вопрос Арзуманяна “вы своими ушами слышали эти указания?”, женщина ответила: “Нет, не слышала. Как я могла слышать, я стояла далеко, но я видела”. В конце концов в результате перекрестных вопросов стало ясно, что свидетель не помнит, что конкретно делали или заявляли подсудимые 1 марта.
Затем был вызван Гагик Авдалян, который дал довольно примечательные показания. Имея родстенные связи с депутатом парламента, политзаключенным Мясником Малхасяном, Свидетель сразу же заявил, что подсудимых видит впервые. Он сообщил, что участвовал в митингах и сидячей демонстрации. Утром 1 марта, когда полицейские, избивая людей, вытеснили их с площади, Гагик Авдалян находился на площади Свободы. Вместе со своими товарищами ему удалось скрыться от преследований и спрятаться в подвале одной из школ. Потом он пошел домой, а уже вечером, в 5 или 6 часов, по собственной инициативе пришел к посольству Франции, где встретил Мясника Малхасяна и Хачатура Сукиасяна. Подсудимых свидетель не видел. После того, как ночью участников митинга призвали разойтись, он вместе с друзьями попытался добраться до дома. Однако на площади Шаумяна их задержали полицейские и доставили в “6-е управление”. Всю дорогу и в самом управлении, где они пробыли два дня, их постоянно избивали. По словам свидетеля, предварительные показания он написал после избиения под диктовку следователя. “Два дня мы не могли встать с пола. Нас даже на 5 минут не оставляли в покое. Говорили, напиши, что деньги раздавал человек Вано. Откуда мне знать, кто раздает деньги на площади перед оперой. Сейчас уже знаю. Следователь сказал: если не напишешь… Открыл дверь, и 30 человек в масках набросились, начали чинить самосуд”. Гагика Авдаляна освободили через два дня и через шесть часов после того, как добились от него нужных показаний.
Судья Мнацаканян, который обязан был прямо в суде дать ход заявлению свидетеля о преступлении и вынести решение о возбуждении уголовного дела, никак не отреагировал на его информацию. Лишь Александр Арзуманян попросил прощения у молодого человека за то, что спустя 20 лет после обретения нашей страной независимости его, избив, заставили написать показания. “Будь уверен, мы победим”,- сказал в заключение Арзуманян.