“В Республике Армения больше нет коррупции”. Эту фразу очень любит повторять премьер Пашинян, а его оппоненты ее вспоминают тогда, когда очередной замминистра оказывается замешан в коррупционной сделке. И 27-го февраля, вдруг, оказалось, что в Армении есть как минимум один институт в котором коррупция в данный момент напрочь отсутствует. Как класс. Как явление.
Более того, оказалось, что члены этого института, несмотря на то, что прошли длинный карьерный путь армянского чиновника, не совершили ничего такого, чем их можно было шантажировать, либо принудить к чему бы то ни было. А это, согласитесь, редкое явление в наше время разоблачений, внезапно обнаруженной тушенки и распростертых на асфальте деятелей прошлого правления.
Вы не ошиблись — я, действительно, говорю о Конституционном Суде. Семеро членов (а не судей, как подсказывает нам революционная риторика) делом доказали, что им нечего стыдиться, что они не преступники (а если их в чем-то обвиняют, то они готовы ответить на обвинение в суде), и что они не готовы получать досрочную пенсию в обмен на свои принципы. И это встречается нечасто в наши неспокойные времена.
Тут можно бы вспомнить как премьер-министр назвал в своей речи в парламенте кого-то շնաբարո դուրսպրծուկ-ами («блудливые выродки») и раньше времени закончить колонку, но есть у меня 2 мысли, которые не дают мне покоя.
Я подумал о том, что мы привыкли к тому, что власть в Армении монополизирована правящей элитой. Любой руководитель Армении (и неважно назывался он Председателем Верховного Совета, Президентом или Премьер-Министром) стремился власть монополизировать, беря под контроль все 3 формальные ветви власти и пытаясь ослабить четвертую. И именно это нарушало базовые принципы разделения властей, описанных еще в XVIII-ом веке Монтескье.
Нечто похожее на то, что мы видим сейчас в Армении, мы могли наблюдать в начале президентского срока Дональда Трампа. Решения американских судов и принципиальность судей, которые рискнули отменить президентские указы, продемонстрировали нам прекрасный пример того, что такое разделение властей и как нужно ограничивать неуемные желания президента-популиста.
Мы, впервые за недолгий срок нашей независимости, получили шанс на действительное, реальное разделение властей. И нынешний состав Конституционного Суда, безотносительно нашего к нему отношения, является проводником этой идеи. Идеи здравой, мейнстримной, и, что самое важное, полностью соответствующей заявленным целям бархатной революции.
Вторая же мысль повергла меня в совершеннейшую тоску. “Как для республики нужна добродетель, а для монархии честь, так для деспотического правительства нужен страх”. Это цитата из всего того же Монтескье, и именно она заставила меня осознать, что у нашего общества был шанс выучить урок, преподанный всему человечеству философами Эпохи Просвещения. Цивилизованное человечество около 200 лет живет по этим законам. Мы же отправляем неугодных членов Конституционного Суда в отставку с помощью референдума.
С.Е.
